Он сжал губы, принял серьезный вид.
– Позвольте дать вам совет, Келли. Первым делом продайте компанию Мейджорсов.
– Совсем не то вы советовали мне во время нашей первой встречи, – нахмурилась она. – Тогда вы с большим энтузиазмом говорили о строительстве, о кирпичном производстве и его большом будущем после Депрессии. Кстати, в этом году дела идут совсем неплохо.
Он покачал головой.
– Цифры по объему продаж еще ни о чем не говорят. Значение имеет лишь то, сколько кирпича доставлено заказчику и оплачено им. В будущем году вы почувствуете разницу. Видите ли, когда руководство компании объявило о своих намерениях, Комиссия по ценным бумагам и биржевым операциям провела тщательную проверку. Поверьте мне, Келли, компания в жутком состоянии: просроченные заказы, по которым в любую минуту могут быть предъявлены иски, заказчики жалуются на качество продукции. Некоторые из ваших давних торговых точек уже переходят в руки промышленника из Филадельфии.
Келли оперлась на перила, откинула прядь волос с виска.
– Не могу сказать, чтобы вы меня очень удивили, Джо. Брюс, не так ли?
– К сожалению, да. Я неплохо отношусь к Брюсу, но он слабый человек. Кризис и Депрессия слишком сильно на него подействовали. Слабым людям не место в большом бизнесе.
– Вы хотели сказать – слабакам. Я чересчур понадеялась на Гарднера. Брюс и Карл уже несколько лет ничем не занимаются. Фактически фирмой давно руководит Гарднер.
– Гарднер ничего не будет делать. Это ведь не его бизнес. Фирма как корабль: если у руля никого нет, он тонет. Вы не представляете, насколько чувствительны рабочие к таким вещам. Когда никто их не контролирует и не погоняет, они начинают работать по-иному. Компания Мейджорсов поражена вирусом инертности, халатности, неэффективности и откровенного обмана. В бухгалтерских книгах все напутано или наврано. Комиссия не смогла дать вам разрешение о выпуске акций. Я не должен был вам этого говорить, но я считаю вас своим другом. Так что продавайте все, пока не поздно. Дайте мне знать, а уж я найду покупателя и позабочусь о том, чтобы вы получили хорошую цену. – Он подмигнул ей. – У меня есть кое-какой опыт в таких делах.
– Вы настоящий друг, Джо. – Келли поцеловала его в щеку. – Мы продадим компанию. Конечно, Брюса будет нелегко убедить. Компания записана на его имя, однако она очень много значит для Карла.
– Я понимаю. Когда создаешь какое-нибудь дело и выпестуешь его… это все равно что расстаться с собственным ребенком.
Келли прикрыла глаза, представила Ната.
– Я никогда не думала об этом таким образом. Возможно, это окажется еще тяжелее, чем я предполагала.
Кеннеди обернулся к большой трибуне.
– Сейчас начнется следующий заезд. Пойдемте, я познакомлю вас с Уильямом Рэндолфом Херстом, который меня пригласил.
Она взглянула на трибуну над выездными воротами.
– Тот самый мистер Херст, которому вы в свое время оказали большую услугу? Мне бы хотелось с ним познакомиться.
Она заметила, что Херст наблюдает за ними в бинокль.
Херст поставил бинокль на более сильное увеличение, навел на блондинку, беседовавшую с Джозефом Кеннеди. У него перехватило дыхание. Она смотрела прямо на него зелеными, сверкающими, пронизывающими насквозь глазами. Все равно что смотреть на солнце. Он моргнул, опустил бинокль и потер глаза. Киноактриса с удивлением спросила:
– Что-то попало в глаз, Билл?
– А… да… кажется.
Он помассировал веки кончиками пальцев. Джо Кеннеди тронул Келли за локоть.
– Тогда пошли. – Она не двигалась с места. – Что такое?
Келли прикусила губу.
– Кто это с мистером Херстом?
– Она вам понравится. Киноактриса, мисс Мэрион Дэвис.
– Любовница Херста… – Она покачала головой. – Нет, вряд ли.
Она совершенно сбила его с толку.
– Вас это шокирует?! Не могу поверить. Вы же не из таких.
Келли перебила его:
– Нет-нет, это не то, о чем вы подумали. – Она сцепила пальцы, поднесла их к губам. – Это одна из моих любимых актрис. Я видела все фильмы с ее участием.
– Тогда в чем дело?
– Я знаю все ее роли. Она для меня воплощение всех этих женщин. Некоторые из них мягкие и добродетельные, другие – шлюхи… злые и отвратительные… иногда добрые… Лучше всего ей даются отрицательные роли… Мне совсем не хочется знать, какая она во плоти, сама по себе. На пленке она загадочная… и вечная. Мне не хочется разочаровываться. Простые смертные чаще всего ординарны, жалки, незначительны. Вы сказали, Джо, что все мы входим в рай такими, какими появились на свет, – нагими, нищими, похожими друг на друга. Это произойдет достаточно скоро. А пока я хочу сохранить некоторые из своих иллюзий. – Она взяла его руку. – Передайте мои наилучшие пожелания мистеру Херсту и мисс Дэвис. Скажите, что я очень торопилась. Мне должны позвонить… Сын. И спасибо за все, Джо.
Он сжал ее руку, наклонился и поцеловал в щеку.
– Надеюсь, Билл этого не пропустит. Завтра мы будем на первой полосе «Джорнэл».
Келли изобразила отчаяние.
– О Боже! Неужели он не постесняется?!
Кеннеди расхохотался, но тут же взглянул на нее пристальным взглядом.
– Келли, вы ставите меня в тупик. Вы как головоломка, которую ни за что не разгадать, сколько ни ругай составителя. Этим вы, вероятно, и привлекаете. После игр меня больше всего увлекают загадки и головоломки. Ну, до свидания. И дайте мне знать о своем решении по поводу компании.
В следующие выходные Келли рассказала Брюсу о встрече с Джозефом Кеннеди в Саратоге, ничего не утаивая и не щадя его.
Он встал с кресла, провел пальцами по редеющим волосам. Подошел к бару. Руки его так дрожали, что горлышко графина постукивало о край стакана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128