Виконт отправился в замок маркиза.
Ему не сразу отворили. Наконец, за воротами послышались шаги, но вместо кастелянши перед ним появился старший садовник, пропустивший его с добродушной улыбкой.
— Вы сегодня отворяете? — с удивлением спросил Этьенн.
— Да, господин виконт, сегодня мне все приходится делать здесь, во дворе, — ответил старик.
— Отчего это? — спросил Этьенн, идя с ним к порталу.
— Госпоже кастелянше некогда, — ответил старик. Видно было что он чего-то не договаривает.
— А, но маркиз дома?
— Хозяин дома, как же! Я доложу о вас, господин виконт.
— Не надо, дядюшка, я пройду и без доклада.
— Да, только… — замялся садовник.
— Господи, да что такое случилось? — спросил, наконец, Этьенн.
— Не знаю… но… уж лучше я сообщу.
— Да не беспокойтесь, успокаивал его виконт, — вам отвечать за это не придется, впустите меня, маркиз не будет на вас сердиться.
— Но госпожа кастелянша строго приказала…
— Никого не пускать? — договорил за него Этьенн, — ну для меня сделают исключение.
— Конечно, конечно, господин виконт, пожалуй, что и так, — ответил старик с невероятно смущенной улыбкой, которая была очень комична.
Этьенн поднялся на лестницу.
Что такое происходит в замке? Неужели в жизни трех мушкетеров опять случилось что-нибудь особенное?
У Милона умер отец, и он уже несколько месяцев жил в своем унаследованном поместье. Д'Альби произвели в полковники и он собирался сообщить своим двум старинным приятелям, что они также произведены. Что же случилось с маркизом?
Этьенн непременно должен был разузнать об этом новом событии. Поднявшись в верхний коридор, он встретил старую Ренарду — бледную и встревоженную.
Она как будто удивилась приходу виконта.
Этьенн непринужденно и ласково, по обыкновению, поклонился ей.
— Что с вами, госпожа кастелянша? — спросил он, зная, что Ренарду ничем нельзя было лучше подкупить, как этим почетным званием.
— Ах, Боже мой! Господин виконт… только и проговорила она, всплеснув руками.
— Да что случилось? — спросил Этьенн.
— Вы, конечно, хотите видеть маркиза?
— Да. Мне сказали, что он дома.
— Дома, дома…
— Маркиз не болен?
— Сам-то он здоров… — ответила Ренарда.
— А! Понимаю, значит маркиза захворала?
— В последнее время госпожа маркиза очень переменилась, вдруг стала молчаливой, все плакала… Потом у нее открылась горячка. Она все время бредит, говорит о маленьком Нарциссе, о Ночлежном острове, о пожаре… Просто жалко смотреть, как она мучается.
— Жаль бедного маркиза.
— Да, это правда, господин виконт! Но войдите, пожалуйста, и минуточку подождите, я позову маркиза, а сама пока посижу с больной.
Этьенн вошел.
Вслед за тем появился и маркиз.
За последнее время он сильно изменился. Горе прошлого, заботы о Магдалене заставили поседеть его раньше срока.
Но у него была все та же горделивая осанка, спокойные манеры и добрый ласковый взгляд, хотя более зоркий наблюдатель сейчас же подметил бы в нем тайное страдание.
Он улыбнулся виконту тихой, приветливой улыбкой и протянул ему руку.
— Как я рад тебе, — сказал он, — мы так давно не виделись.
— Я только сейчас узнал, почему тебя не было видно, бедный друг, — ответил Этьенн. У тебя новое горе!
Магдалена очень больна, — сказал маркиз.
— Есть, однако же, надежда на выздоровление?
— Доктор говорит, что эта болезнь окончательно решит ее участь. Она сильно страдает, и я сомневаюсь в выздоровлении.
— Положись на волю Божью, друг мой, я знаю, ты все сделаешь для того, чтобы спасти Магдалену. А я пришел проститься с тобой ненадолго.
— Ты уезжаешь из Парижа?
— По приказу короля. Меня командируют на юг по одному делу. Кроме того, я принес тебе приятное известие.
— Скажи, пожалуйста, что-либо приятное для меня теперь большая редкость.
— Король производит тебя, Милона и меня в полковники, так как титул мушкетеров королевы теперь уже не имеет значения.
На лице маркиза сверкнула радость.
— Это будет последним отличием в моей жизни, — сказал он, — но оно меня все-таки радует.
— Ты хочешь подать в отставку?
— Еще ничего не решил.
— Ну, да все будет зависеть от исхода болезни. Будем надеяться на хорошее. Когда я вернусь, все будет решено. Первый раз я уезжаю по делам без тебя и Милона.
— Он еще не вернулся. А слышал ты о предсмертном признании и духовном завещании герцога д'Эпернона?
— Нет, а что?
— Ты ведь помнишь молодую помощницу смотрителя серебряных кладовых, на которой Милон хотел жениться?
— Жозефина, хорошенькая и милая девушка.
— Теперь она, кроме того, наследница имений и богатства герцога д'Эпернона.
— Как, Жозефина? Не может быть?
— Она незаконная дочь герцога. Его перед смертью стали мучить угрызения совести.
— И он сделал ее своей наследницей, признал своей дочерью? — спросил Этьенн.
— Да, с соблюдением всех формальностей, в присутствии нотариуса, и король, говорят, утвердил его желание, — ответил маркиз.
— Но как же ты узнал об этом.
— Ренарда сказала, а ей передал фруктовщик Калебассе. Они плакали от счастья, радовались за девушку и так горячо обнимались, что я уже подумал, не будет ли и тут свадьбы.
— Милон знает?
— Не думаю, как ему там узнать об этом?
— Господи, вот сюрприз-то ему!
— Да, он хотел жениться на бедной помощнице смотрителя, Жозефине, а теперь найдет Жозефину в герцогской короне.
— Ну как, она освоилась со своим новым положением?
— Переход от бедности к богатству и счастью нетруден, милый друг, — ответил маркиз, — вот когда случается наоборот — это намного тяжелее.
— Ты прав. Да, но я спешу, мне необходимо сегодня же вечером отправиться в путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122