Когда снаряд прошел то место, где только что
находился его корабль, и полетел дальше, в пустоту, Кальхаун криво
усмехнулся.
- Я сделал это ради тебя, - сказал он Мургатройду. - Если бы не ты, я
не стал бы себя утруждать. Мне, конечно, не добраться до Главного
управления живым, хотя, будь возможность предупредить их, они могли бы
принять нас где-нибудь поблизости, устроить так, чтобы я не представлял
опасности для окружающих, и облегчить мои последние часы. Сесть на
какой-нибудь обитаемой планете, чтобы привезти туда болезнь и стать
убийцей, я не могу. Поэтому я выбираю компромиссный вариант и высажу тебя
там, где у тебя будет шанс выжить, а если ты и умрешь, то не от голода и
отчаяния в наглухо запертом корабле.
Он вычислил нужный курс, определил длительность нахождения в
подпространстве и нажал соответствующие кнопки на пульте управления,
переведя корабль в автоматический режим полета.
- Приготовься, Мургатройд.
Головокружение, тошнота и ощущение безудержного падения по сужающейся
спирали в пустоту Кальхаун перенес стоически. Он был убежден, что вскоре с
глазами у него снова станет плохо и, возможно, по кораблю ему придется
передвигаться ползком. Думать о том, что он может оказаться в таком
положении, было более неприятно, чем думать о том, что кто-то пытался его
убить. У него просто не хватало сил, чтобы возмущаться этой попыткой.
Пока он еще чувствовал себя довольно сносно, поэтому приготовил еду
для Мургатройда и немного поел сам.
- Может быть, это все напрасно, - сказал он Мургатройду, пока тот со
своим обычным энтузиазмом поглощал приготовленную Кальхауном еду. - Ты
ведь все равно останешься один, и я не представляю, как ты сможешь выжить,
но...
Он пожал плечами. Было бы нелепо излишне драматизировать эту и без
того драматичную ситуацию.
- Я высажу тебя, и тебе придется заботиться о себе самому. Ты,
наверно, думаешь, что это нехорошо с моей стороны. Ты же не можешь себе
представить, что я не в состоянии заботиться о тебе. Но это, к сожалению,
так.
Мургатройд сказал бодро: "Чи-чи!" - и вновь энергично принялся за
еду.
"Эскулап-20" продолжал свой путь. Вскоре Кальхаун почувствовал, что с
глазами снова становится плохо. Затем он потерял способность
ориентироваться в пространстве: не знал, где верх, а где низ. Он сидел в
кресле пилота, пристегнувшись ремнями, чтобы не свалиться на пол.
Потом он, кажется, заснул. Когда он пришел в себя, то почувствовал,
что очень хочет пить. Он отстегнул ремни и упал на пол. Все его органы
чувств уверяли его, что корабль вращается вокруг своей оси. Даже не
пытаясь подняться на ноги, Кальхаун пополз туда, где была питьевая вода,
взял стакан, но не смог поднести его к губам. Тогда он опрокинул стакан,
подставив рот. Но руки его дрожали, и в рот попало только несколько
капель, а вся остальная вода пролилась мимо.
С огромным трудом ему удалось встать на колени. Наклонив голову к
воде, он начал пить и пил, пока хватило дыхания.
Потом он рухнул на пол и заснул.
Когда Кальхаун проснулся, то не сразу смог понять, что происходит. В
таком состоянии трудно было отличить симптомы своей болезни от ощущений,
сопровождающих выход из подпространства. Он чувствовал и головокружение, и
тошноту, но только когда началось, а потом внезапно кончилось падение вниз
по сужающейся спирали, он понял, что корабль находится в открытом космосе.
На экранах внешнего обзора появилось яркое желтое солнце и огромное
количество звезд. Из динамика над пультом управления доносились типичные
для обычного пространства звуки и шумы. Медицинский корабль находился в
системе звезды типа Джи, недалеко от планеты Дели, планеты земного типа, с
которой не вернулся ни один космический корабль.
Теперь ему предстояло найти эту планету, почти полностью покрытую
водой, с одним материком, на котором находились остатки заброшенного
поселения. Он оставит там Мургатройда, выполнив свой долг медика и друга.
А сам он, по-видимому, уже очень скоро будет свободен от всех
обязанностей.
Вновь добравшись до кресла пилота, он понял, насколько ослабел.
Видимо, болезнь приближалась к последней стадии. Он услышал, что кто-то
разговаривает, и лишь с трудом сообразив, что это говорит он сам, перестал
обращать на это внимание. Он искал ту планету, которая никому не нужна,
откуда никто не возвращался, и наконец нашел ее. Она оказалась очень
близко. Одна часть его мозга с трудом функционировала, наблюдая и делая
выводы, а другая заставляла его все время говорить какую-то чушь, и его
это очень раздражало.
Дальше все совершенно смешалось. Он чувствовал, что сам он
окончательно раздвоился. Мало того, вокруг, все время мелькали два
Мургатройда, и трудно было понять, в какой из двух электронных телескопов
смотреть и с каким из двух пультов управления работать. Одна часть его
мозга считала, что так не должно быть, и мысленно протестовала, но вторая
радостно констатировала, что у него две правые и две левые руки, и
завороженно наблюдала, как все эти руки одновременно что-то нажимали и
поворачивали на двух пультах управления, а какой-то громадный предмет на
экранах становился все больше и больше по мере приближения к нему
"Эскулапа-20". Он удивился, когда этот предмет внезапно превратился в
огромную черную дыру на фоне мириад звезд. Медицинский корабль оказался
над той стороной планеты, где сейчас была ночь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62