Кальхаун не мог скрыть
своего раздражения. Ему нужна была информация, а этот человек, который
пытаются его убить, мог дать ему эту информацию. Кальхаун пробовал
уговорить его, а затем и угрозой заставить его заговорить. Он сделал все,
чтобы понять, что же все-таки происходит на Крайдере-2. Сложная операция,
в результате которой на планету должен был прибыть не настоящий
представитель Медслужбы, причем ценой гибели настоящего, и эпидемия при
отсутствии бактерий или вирусов, которые могли бы ее вызвать, - все это
представлялось бессмысленным. Хотя Кальхауну и удалось привести своего
пленника в ярость, когда уговоры не помогли, тот ничего не рассказал. Он
только метался в бессильной злобе, но никакой достоверной информации от
него нельзя было получить.
Стемнело. Кальхаун настроил экраны на работу в усиленном режиме. Но
даже в этих условиях при слабом свете звезд он едва мог различить темный
силуэт лежащего человека, который время от времени начинал судорожно
дергаться, пытаясь освободить связанные руки и ноги.
- Вот идиот неуклюжий! - буркнул Кальхаун. - Не так уж сильно я его
связал, чтобы он не мог освободиться. Может быть, он думает, что я просто
хочу его попугать...
Он взял фонарь, открыл двери шлюзовой камеры и посветил фонарем
вперед и вниз. Его пленник лежал лицом вниз, извиваясь и дергаясь.
Бормоча под нос ругательства, Кальхаун спрыгнул на снег, оставив
двери звездолета открытыми. Он подошел к лежащему человеку. На небе
сверкало, блестело и мерцало неисчислимое множество звезд, но это
великолепное зрелище было для него привычным и оставило равнодушным. Он
наклонился над связанным, тяжело дышащим человеком, которому, очевидно,
надо было облегчить путь к свободе.
Но в самый последний момент в свете фонаря Кальхаун вдруг увидел, как
человек, разогнувшись словно пружина, бесшумно и яростно бросился на него,
и руки его неотвратимо потянулись к горлу Кальхауна. Они с шумом
столкнулись, и Кальхаун почувствовал бешеную злость на свою собственную
глупость. Как он мог позволить так себя одурачить?! Человек, который
боролся с ним сейчас, уже пытался вместе с другим убить его. Сейчас он
пытался сделать то же самое, хотя и не так изощренно, но с отчаянной
решимостью и голыми руками.
Дрался он как сумасшедший и в этот момент, наверно, действительно
потерял способность думать и чувствовать. Кальхаун знал массу приемов
борьбы без оружия и была хорошей форме, но и его противник тоже.
Они продолжали отчаянно бороться, как вдруг Кальхаун потерял
равновесие, оба упали и покатились по нетронутому снегу, поднимая вокруг
себя мельчайшую снежную пыль. В пылу борьбы Кальхаун ударился ногой обо
что-то твердое. Это был его корабль. Он резко изо всех сил стукнул ногой
по корпусу и отлетел от корабля на приличное расстояние вместе со своим
соперником. Это резкое, мощное движение должно было дать ему хотя бы
небольшое преимущество, но этого не произошло. Противники оказались
отброшенными от корабля на то место, где каменный уступ, находившийся под
снегом, спускался вниз. Дерущиеся покатились к краю уступа, не удержались
и рухнули вниз, в расщелину, крепко вцепившись друг в друга.
Мургатройд тревожно вглядывался в темноту, сидя у двери шлюзовой
камеры. Единственный свет, который хоть немного рассеивал эту черноту,
падал на снег из-за его спины, и на этом фоне четко выделялся силуэт
Мургатройда - маленького пушистого зверька с цепкими тонкими лапками. Он
был испуган и близок к панике, звал Кальхауна пронзительным, взламывающим
тишину криком: "Чи!" И опять с растущим отчаянием: "Чи-чи! Чи-чи-чи-чи!.."
Сколько ни прислушивался Мургатройд, ответом ему было только
завывание ветра. Это был холодный и мрачный мир льда и снега, унылая белая
пустыня. Мургатройд застонал от невыносимого чувства одиночества и
отчаяния.
Прошло еще довольно много времени, и в мрачном безмолвии послышался
какой-то скребущийся звук, а вслед за ним тяжелое, прерывистое дыхание.
Затем из расщелины, в которую провалился Кальхаун, показалась его голова.
Он был весь в снегу. Опершись руками о края расщелины, он замер, тяжело
переводя дыхание. Затем отчаянным усилием вылез из расщелины и дополз до
того места, где снегу было ему по пояс, но под снегом была твердая
поверхность, судя по тем следам, которые он раньше оставил. Медленно и
нетвердо он встал на ноги и спотыкаясь побрел к кораблю. С большим трудом
он забрался на площадку перед дверью шлюзовой камеры. Мургатройд бросился
к нему, обхватил его за ноги и заверещал, одновременно упрекая Кальхауна
за его долгое отсутствие и выражая свой восторг по поводу его возвращения.
- Ну все, хватит, Мургатройд, - сказал Кальхаун устало. - Я вернулся,
и со мной все в порядке. А он... Когда мы упали с десятиметровой высоты,
он оказался внизу. Я слышал, как треснул его череп. Он мертв. Не знаю, как
я вытаскивал бы его, если бы он остался жив, но он погиб. В этом не может
быть никаких сомнений.
Мургатройд сказал взволнованно: "Чи-чи!"
Кальхаун закрыл двери. Кожа на лбу у него была глубоко рассечена,
снег облепил всего с головы до ног. Отдышавшись, он мрачно произнес:
- Этот негодяй мог бы сказать мне то, что мне надо знать! Как они
ухитряются распространять инфекцию? Он мог бы рассказать мне все и помочь
решить эту проблему как можно быстрее, ведь там умирают люди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62