Кальхаун взглянул на экран внешнего обзора. Можно было подумать, что
огромное бревно само медленно движется через болото при помощи пятидесяти
пар ног. Оно было похоже на гигантское ползущее насекомое.
- Они все время спотыкаются, - сказал Кальхаун, - и не смогут
таранить корабль, если не в состоянии удержаться на ногах.
Он снова повернулся к микроскопу. В крошечной капле жидкости из
пипетки содержались тысячи и тысячи темных микроскопических сфер. Их
хорошо было видно на экране: они плясали, носились взад и вперед, роились,
делились на половинки и снова восстанавливали свою сферическую форму. И
все это с отчаянной быстротой, глаза едва успевали следить за всеми этими
превращениями.
Затем активность их начала снижаться. Движения замедлились. Микробы
прекратили размножаться, стали вялыми и апатичными. Постепенно они,
казалось, заснули, время от времени слегка шевелясь. Они не были мертвы,
не превратились в споры, но сразу потеряли активность. Кальхаун
разглядывал их с удовлетворением.
- Ага!
События развивались очень интересно! Этого нельзя было наблюдать на
Ланке, потому что там не было образцов из окружающей среды Дели. А на Дели
этого нельзя было видеть, так как здесь не было суперактивных микробов с
Ланке. Такой эксперимент мог осуществить только представитель Медслужбы с
помощью того оборудования, которым был оснащен медицинский корабль.
Кальхаун с довольным видом огляделся. Элна продолжала грустно смотреть на
Роба, а Роба по-прежнему, видимо, обуревала то ярость, то готовность к
мученичеству во имя высокой цели. Во всяком случае, судя по его внешнему
виду, впечатление складывалось именно такое.
- Мургатройд, - сказал Кальхаун, - наверно, тебе это будет интересно!
У нас появилась надежда!
"Чи?" - спросил Мургатройд.
Он прошлепал своими мягкими лапками по полу и прыгнул на лабораторный
стол, который откидывался из стены. Что именно делал Кальхаун, он,
конечно, понять не мог, но Кальхаун пригласил его для разговора.
Мургатройд внимательно посмотрел на экран микроскопа, как будто осознавая,
что происходит, и сказал: "Чи-чи! Чи-чи-чи!"
- Вот именно! - сказал Кальхаун. - Этот микроб на Дели находится в
коматозном состоянии, и здесь нет эпидемии. На Ланке же он чрезвычайно
активен. А мы знаем, что эпидемия этой болезни там была, она там может
быть и, вероятно, уже есть сейчас. Теперь мы вернем наших подопытных в
окружающую среду Ланке.
Он дистиллировал воду и добавил немного питательного вещества,
создавая для микробов среду обитания, как на Ланке. Затем он вернул вялых,
практически безжизненных микробов в ту среду, в которой они процветали. В
считанные минуты они восстановили свою былую активность, начали снова
размножаться и несомненно возобновили выделение смертоносного яда, как
делали это прежде.
- Что-то в окружающей среде Дели, - сказал Кальхаун Мургатройду, -
снижает их активность и темпы воспроизводства себе подобных, так же как на
других планетах какие-то факторы сдерживают рост популяций хищников,
например. Значит, на Дели этот фактор присутствует, а на Ланке его нет.
Что бы это могло быть, как ты думаешь, Мургатройд?
Мургатройд сказал глубокомысленно: "Чи!" Он осторожно передвигался по
лабораторному столу с таким видом, как будто проверял оборудование. Он
взял пробирку с водой из болота, понюхал ее и сказал: "Чи!" - очень
одобрительным тоном. Пробирка выскользнула из его лапки, и болотная вода
пролилась на стол. Запах был действительно мерзкий! Мургатройд чихнул и
отвернулся. Он сказал: "Чи!" - и энергично потер свой нос, как бы вытирая
запах, оскорбивший его обоняние.
Кальхаун пожал плечами. Он вытер пролитую воду, представляя себе, что
чувствует человек, живущий в таком мире, где почва и вода издают
омерзительную вонь, когда их трогают, и где даже морская вода обладает
такими же свойствами. Он вспомнил, как Элна попробовала обычную воду и
сказала, что всегда теперь будет вспоминать вкус чистой питьевой воды,
такой, какой она должна быть.
Он посмотрел на экраны визоров. В голубом небе плыли пышные белые
облака. Все планеты, в атмосфере которых есть кислород, имеют голубое
небо, и те планеты, коэффициент обитаемости которых равен единице, имеют
однотипные климатические системы. На всех планетах, где есть
растительность, есть растения трех типов, которые можно условно назвать
деревьями, кустарниками и травой. И нельзя сказать, что Дели в этом смысле
намного отличается от других подобных планет, она в целом не вызывает
отвращения, если смотреть на нее. Если бы только не этот запах... Этим
запахом пропитано здесь все, и этого нельзя не замечать, к этому нельзя
привыкнуть. Запах болотной воды - это тот же самый запах, только в очень
сильной концентрации. Если все это прочувствовать, то можно понять и
страстное желание людей уехать отсюда.
Одно громадное бревно тем временем уже поднесли к медицинскому
кораблю. Второе было где-то на полдороге. Сюда же стягивались люди, кто с
веревкой, кто с небольшими бревнами.
Кальхаун отрешенно смотрел на них. Он увидел, как один человек
споткнулся и упал в грязь, поднялся и опять упал, так как ему стало плохо
из-за того смрада, который исходил от воды, взбаламученной его падением.
Кальхаун вернулся к своей работе. Он брал небольшие количества
болотной воды, добавлял микроскопические дозы разных реагентов, а затем
еще более крохотные количества воды, содержащей сверхактивные микробы из
среды Ланке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62