было
слышно, как включался и деловито гудел кондиционер, как иногда пощелкивал
блок астронавигации. Он следил за положением корабля в пространстве,
обрабатывая всю получаемую многочисленными приборами информацию, и в
результате с поразительной точностью определял местонахождение звездолета.
Вскоре Мургатройд глубоко вздохнул во Сне и проснулся. Он с
неподдельным интересом уставился на сидящего на полу Кальхауна.
Происходило что-то явно необычное.
И вдруг из динамика послышался металлический голос: "Вызываем
корабль, терпящий бедствие! Что у вас случилось?"
И это тоже было необычно. Если корабль посылал сигнал бедствия и этот
сигнал был кем-то принят, то говорящему полагалось прежде всего назвать
себя и того, к кому он обращался. Здесь явно было что-то не так.
Кальхаун продолжал неподвижно сидеть на полу. С этого места его не
было видно на экране у аппарата связи.
Снова раздался тот же голос: "Вызываем корабль, терпящий бедствие!
Что у вас случилось? Мы приняли ваш вызов! Что с вами произошло?"
Мургатройд знал, что на вызов надо отвечать. Он сказал: "Чи?" - и,
когда Кальхаун и на этот раз не пошевелился, проговорил уже более
настойчиво: "Чи-чи-чи!".
Кальхаун поднял его на ноги и слегка подтолкнул к креслу пилота.
Мургатройд был в растерянности. Как и все тормали, он любил подражать
людям. Но сейчас он был обескуражен тем, что все обычное течение жизни
было почему-то нарушено. Кальхаун ободряюще кивнул, и это вдохновило
Мургатройда. Он деловито прошлепал к креслу пилота, быстро вскарабкался
туда и устроился на сиденье. Он оказался как раз перед экраном аппарата
космической связи.
"Чи! - заметил он. - Чи! Чи-чи! Чи!"
Он, вероятно, думал, что этим смог объяснить, почему Кальхаун сегодня
не настроен отвечать на вызов и почему космического врача замещает он.
Однако вряд ли на другом конце правильно поняли его объяснения. Мургатройд
продолжал с живостью: "Чи-чи", затем добавил с важным видом: "Чи!" - и,
наконец, доверительно: "Чи-чи-чи-чи!"
Те, кто его слушал, должны были догадаться, что это тормаль, второй
член экипажа, и что с человеком, очевидно, что-то случилось.
Больше вызовов не было. Мургатройд разочарованно отвернулся от
экрана. Кальхаун мрачно размышлял: на сигнал, который "Эскулап-20" послал
без его ведома, откуда-то спешил другой корабль. Несомненно, на этом
другом корабле видели Мургатройда или скоро увидят. Тогда они совершат
короткий прыжок в пространстве, определят свое положение в космосе и снова
войдут в сжатое пространство, чтобы приблизиться к его кораблю на
максимально возможное расстояние. Если во время следующего сеанса связи
они снова увидят только Мургатройда, то будут уверены, что человека на
борту нет. Никто не заподозрит в обмане пушистую зверюшку с роскошными
усами и цепким хвостом.
Мургатройд вернулся к Кальхауну, который все еще сидел на полу на тот
случай, если в один из стульев было вмонтировано взрывное устройство,
чтобы компенсировать возможную неудачу при первой попытке убить его.
Шло время. Мургатройд вернулся к аппарату связи и бойко залопотал
что-то на своем выразительном языке. Но ответа не было, и он очень
расстроился.
Прошло еще много времени, и динамик снова заговорил - неожиданно
громко! Значит, они уже близко!
"Вызываем корабль, терпящий бедствие! Мы рядом с вами. Подтвердите
прием и дайте свои координаты".
Голос замолчал, и Кальхаун криво усмехнулся. Если корабль передавал в
пространство сигнал бедствия, то сам сигнал и являлся наилучшим
ориентиром. Обычно те, кто принимал сигнал бедствия, называли себя,
называли корабль, которому хотят оказать помощь, и бросались навстречу. Но
сейчас голос в динамике себя не назвал. "Эскулап-20" он тоже не назвал.
Если эти сообщения принимали где-то на расстоянии световых часов от
корабля, на одной из планет звезды Крайдер, никто не понял бы, что один из
двух кораблей - медицинский, и не знал бы ни что это за корабль, ни где он
находится. Значит, все это делалось намеренно, значит, эту информацию
хотели скрыть. Эти действия вполне вписывались в общую картину, вместе с
фальшивыми изображениями, которые все еще можно было видеть на экранах
внешнего обзора, и лживыми показаниями приборов.
Голос в динамике еще раз повторил свой вызов, и все смолкло.
Мургатройд снова устроился перед экраном. Он живо изобразил несколько
жестов, какие характерны для ораторов, пронзительно прокричал свое
"Чи-чи!" и удалился, как будто по очень важным делам.
Прошли еще долгие часы тревожного ожидания, и затем послышался
громкий, резкий звук удара о корпус корабля. Кальхаун быстро вскочил с
пола. На экране аппарата связи его нельзя было увидеть, и теперь, когда
кто-то собирался войти в корабль, ему нужно было самому оставаться
незаметным, но слышать все, что происходит на борту.
Он вошел в спальную каюту и закрыл за собой дверь. Подойдя к
небольшому шкафчику, он что-то взял оттуда и положил себе в карман. Затем
открыл дверцу встроенного шкафа для одежды, где висела его форма, вошел
туда, плотно закрыл дверцу и стал ждать.
Судя по доносившимся звукам ударов о корпус корабля, на площадке
перед входом работали по крайней мере двое в космических скафандрах. Со
своим кораблем их должен был соединять тонкий, и длинный космический трос.
Они прошлепали к входу в шлюзовую камеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62