- тихо-тихо попросил я.
- Дань, это не поможет. Я исполню Настоящее желание. Не то,
чего ты попросишь, а то, чего ты ХОЧЕШЬ.
Я вновь посмотрел на Лэна. Тьма стерлась с его лица. Оно было
прежним - бледным, спокойным, Добрым. Лэн бы меня простил.
Толька я - не он.
- А чего я хочу, Котенок?
- Многого,- поколебавшись, сказал Котенок.- Чтобы
Лэн ожил, чтобы Настоящий меч вновь был с тобой, чтобы я не
уходил, чтобы солнце появилось. Но домой, кажется, ты хочешь
сильнее всего.
- Тогда иди,- сказал я. И Котенок. Словно ждал этих
слов, побежал вниз по винтовой лестнице. Минуту я слышал топот
его лапок, потом он стих.
Вот и все. Я погладил Лэна по холодной руке. Я больше не боюсь
друзей, даже мертвых. Друзья или предают, или умирают, но в
любом случае они перестают быть друзьями. Лэн, например, умер.
Котенок - наоборот.
Я подошел к проломленной стене, посмотрел вниз. Полкилометра, не
меньше. Можно взять Лэна на руки, спланировать вниз и там
дожидаться, пока башня рухнет и из-под нее взлетит в небо бывший
Котенок. Потом я окажусь дома... а здесь Крылатые будут славить
солнышко, с почестями похоронят Лэна, а про меня сочинят
красивую легенду. Что я погиб в бою... или, наоборот, предал
Свет, решил стать Летящим, был убит Лэном, но и его убил...
Нет, не буду я удирать из башни. И Лэн пусть останется здесь.
Когда башня рухнет, она станет ему памятник.
Я долго стоял у пролома, глядя то вниз, то на горы, где
временами полыхал Черный огонь. Крылатым трудно... но ничего.
Сейчас в небе появится солнце, и Летящие в панике разлетятся.
Или окаменеют в полете и осыплются на горы черным песком.
Потом башня зашаталась, и я понял, что Солнечный котенок начал
превращаться в Солнце. И еще вдруг понял, что не окажусь
внезапно посреди своей комнаты. Просто в стене появится
Потаенная дверь.
И мне стало легко. Потому что с Настоящим волшебником, который
знает твои тайные желания, не поспоришь, и обмануть его не
получится. Зато от его подарка можно отказаться. Если хватит
смелости.
А я не боюсь.
Со стен падали камни; факелы, горящие черным светом, тухли один
за другим, словно откуда-то подул невидимый и неощутимый для
меня ураган. Башня дрожала, по мраморному полу разбегались косые
трещины. С долгим гулом рухнула вниз винтовая лестница, и я
слышал, как у земли грохочет обвал, в то время как верхние
пролеты еще падают сквозь башню.
Я сел возле мертвого Лэна и положил руку ему на плечо. Тихо
сказал:
- Не бойся, я тебя не брошу. Ты же меня не предал.
Снизу накатывал грохот. Я видел, как задрожала Тьма вокруг -
снизу, из-под черной выжженной земли, начинал пробиваться Свет.
Пелена туч в небе вспыхнула, сгорая,- вспыхнула обычным
красным пламенем, и мир мгновенно превратился из темного в
кроваво-красный. Башня начала крениться - медленно,
неотвратимо.
- Ты не забыл про меня, Котенок? - закричал я в
умирающую Тьму.- Можешь забыть! Я не открою Потаенную
дверь!
И в этот миг сквозь пол ударил белый луч. Камни вспенились,
исчезая, но когда луч коснулся меня, я не почувствовал боли.
Только тепло, вливающееся в тело. Вот он, Настоящий свет...
Словно сто Солнечных котят прижались ко мне, согревая своим
теплом.
Я не думал о том, что делать. Я словно бы знал это. Медленно,
чтобы не расплескать ни капельки Света, я лег на пол рядом с
Лэном. Положил одну руку ему на лицо, а другую на грудь -
туда, куда вонзился меч Тьмы. И почувствовал, как Свет течет
сквозь меня - в Лэна. А башня все кренилась и кренилась, а
рана под моими пальцами затягивалась так медленно...
- Ты чего обнимаешься? - слабо спросил Лэн; в грохоте я
едва услышал его. Но я ждал еще пару секунд, пока он не
зашевелился, а последние капли Света не вошли в него.
И вот тогда я вскочил и закричал, уверенный, что все равно уже
поздно...
- Бежим, Лэн!
Я пихнул его к пролому в стене, это было совсем легко, потому
что башня наклонилась на сорок пять градусов и продолжала
заваливаться. Прыгнул следом и, увидев, что Лэн заколебался, не
понимая, что происходит, пнул его пониже спины. Потом прыгнул
сам, в падении расправляя Крыло.
Башня словно ждала этого мига. Верхние этажи оторвались и плавно
полетели вниз, еще в воздухе разваливаясь на отдельные глыбы
камня. Потом башня переломилась посередине - там, где я
выбил кусок стены. Я видел, как чуть ниже меня расправил Крыло
Лэн - на фоне светящейся, вспучивающейся земли его силуэт
был четким, словно нарисованным. А каменный дождь валился на
нас, и я понял, что увернуться невозможно.
Только в этот миг земля под нами расступилась, и вверх поплыло
Солнце.
Оно совсем не напоминало Котенка. Обычное солнце... ну
маленькое, километра два в диаметре, и слишком уж пушистое. Мы
падали прямо в него.
Черные камни, из которых была сложена башня, вспыхнули и
рассыпались в пыль. А мы прошли сквозь Солнце, как две пылинки,
пролетевшие сквозь исполинский солнечный зайчик.
Я почувствовал тепло - и только. Ну... еще, словно что-то
шершавое знаком лизнуло меня в щеку. Но, может, мне показалось.
Мы опустились на землю километрах в трех от башни. Впрочем,
башни уже не было. Только облако пыли, повисшее в воздухе. А в
небе горело солнце, понимающееся в зенит. Пока еще слишком
большое, но я знал - Котенок остановится на такой высоте,
чтобы казаться Настоящим солнцем. А потом будет кружить вокруг
этого мира. Кружить до тех пор, пока его любят.
Я стоял, глядя на солнце, и плакал. Лэн подошел, складывая
Крыло, и нерешительно сказал:
- Данька, нельзя смотреть на солнце.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69