Волны ласково покачивали ее, убаюкивали, и Джинни ощущала покой, которого была лишена так долго.
Пробираясь на берег, пропуская между пальцами ног липкий ил со дна, она улыбалась кончиками губ. Джинни чувствовала себя лучше. Счастливее. Почти обновленной. В первый раз со дня смерти Френсиса она могла дышать свободно. Чудовищная удушающая скованность в груди наконец-то ослабила свою смертельную хватку.
Она правильно сделала, что пришла сюда. Хоть раз в жизни сумасбродность не принесла ей огорчения.
Выбравшись из воды, Джинни обхватила себя руками в тщетной надежде уберечься от порывов холодного воздуха. Стуча зубами, она опустила глаза и покраснела. Каждый дюйм ее тела четко вырисовывался под мокрой белой сорочкой, прилипшей к коже. Джинни огляделась, надеясь, что Тавиш выполнил свое обещание и присматривает за ней издалека. А если нет, то перед ним определенно открывается интересное зрелище. Как говаривала ее старая няня, простора для воображения уже не осталось. К счастью, вокруг очень даже спокойно… и тихо. Неестественно тихо.
По спине пробежал холодок беспокойства.
Нет! Что за глупые мысли. Мрачные предсказания маркизы не испортят ей этот день.
Джинни подбежала к своей одежде, схватила лежавшее сверху полотенце и закуталась в него. Она старательно растирала лицо, руки и ноги, потом начала вытирать волосы, хотя они были настолько густые и длинные, что потребуется несколько часов перед камином, чтобы их высушить.
Проклиная про себя странные предчувствия, за которые она, разумеется, винила исключительно свекровь, Джинни еще раз осмотрелась, желая убедиться, что вокруг никого нет, рывком сдернула с себя мокрую сорочку, бросила ее к ногам и потянуласьза сухой.
Наклонившись, голая, как в тот день, когда она родилась, Джинни услышала за спиной какой-то звук. Звук, от которого кровь заледенела в жилах, а волосы на затылке от страха встали дыбом.
Страж так ничего и не заметил.
С упоением любуясь плавающей в озере женщиной, он рухнул к ногам Дункана, как тряпичная кукла. Из раны на виске текла струйка крови, остывая на воздухе.
Дункан его почти пожалел. Мужчины не в первый раз сбиваются с пути истинного из-за этой женщины.
Впрочем, это не оправдание столь вопиюще беззаботному отношению к службе. Будь он одним из людей Дункана, последствия были бы куда суровее, чем удар по голове. Его людей уважали за дисциплинированность и самообладание – и боялись за превосходство на поле боя.
Склонившись над поверженным воином, Дункан быстро забрал его оружие и сунул свой кинжал в позолоченные ножны на поясе. Удар, нанесенный увесистой, инкрустированной драгоценными камнями рукояткой, не причинил стражу тяжелого ущерба, но когда он очнется, голова у него будет сильно болеть, и это заставит его хорошенько призадуматься. Но это случится не скоро, так что Дункану хватит времени завершить свое неприятное дело.
Эта встреча должна пройти наедине – и без постороннего вмешательства.
Он услышал плеск воды в озере, но удержался и не стал смотреть на то, что так захватило стража. Они так знал. Вместо этого человек, которого боялись как в Ирландии, так и по всему континенту (Черный Горец, названный так не только за цвет волос, но и за смертельные боевые таланты), сделал знак своим людям отойти к деревьям и следить за стражем на случай, если тот начнет шевелиться, а сам пошел вокруг озера к тому месту, где она оставила вещи.
Она ушла из замка с никчемным стражем, чтобы просто окунуться в озеро. Если это хоть о чем-нибудь говорит, то Джинни ни на йоту не изменилась. Он почти ожидал, что она идет на свидание с любовником, и долго присматривался, прежде чем подойти. Но она была одна – во всяком случае, в этот раз.
Он передвигался между деревьями беззвучно, как призрак, за которого некоторые вполне могли его принять. Он отсутствовал долго.
Слишком долго.
А эта женщина – Джинни Грант… нет, с горечью сказал он себе, Джинни Гордон – не значила для него ничего и была лишь суровым напоминанием о его собственных ошибках. Он выкинул ее из головы так же, как стараются забыть свой первый урок смирения. Дункан редко позволял себе думать о ней – только для того, чтобы вспомнить об ошибке, которую никогда больше не повторит.
Но сейчас у него не было выбора. И как ни хочется ему похоронить ее в прошлом, которому она принадлежит, – он в ней нуждается.
Плеск воды стал слышнее. Дункан замедлил шаг, пробираясь между деревьями и кустами и стараясь не высовываться. С его ростом и шириной плеч было невозможно спрятаться даже в густой чаще, но с годами он научился сливаться со своим окружением.
Укрывшись за широким стволом ели, Дункан остановился у скалы, где она бросила свои вещи. Он знал, что Джинни прекрасно плавает, но что-то она очень долго находится под водой… Он шагнул вперед, но тут же быстро отступил назад, потому что Джинни внезапно вырвалась на поверхность воды как морская нимфа, вся в брызгах воды и света. Она вынырнула совсем близко к берегу, теперь их разделяли какие-то двадцать футов, и Дункан видел ее хорошо.
Проклятие, слишком хорошо!
Мокрые волосы откинуты назад, с лица капает вода. Она поднимается из озера, как Венера из морской пены, и идет прямо к нему. Он забыл, какая у нее походка… бедра слегка покачиваются, соблазняя при каждом шаге. Воздух между ними опять запылал, и Дункана пронзило знакомое острое чувство, возникшее при первом же взгляде на нее тогда, много лет назад, в переполненном бальном зале замка Инверери.
Тело его напряглось. Сорочка на Джинни просвечивала насквозь, прилипнув к грудям более пышным, чем он помнил, но все таким же дразнящим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95