Кроме того, в невысоком росте есть свои преимущества.
– Например?
– Если хочешь, я тебе покажу.
Нет! Джинни с трудом сдерживала ужас.
– Когда? – спросил Дугалл, с трудом скрывая нетерпение. Он широко улыбался, и ямочка на щеке была точным отражением такой же у стоявшего перед ним мужчины. И вообще, если присмотреться, видно много общего. Джинни вознесла к небу короткую молитву – пусть никто не догадается!
Дункан хмыкнул.
– Ты сначала спроси разрешения у Джей… – он осекся и поправился: – у капитана.
– Я прямо сейчас! – выкрикнул Дугалл и помчался си всех ног в замок. Джинни открыла рот, желая его остановить, и тут же снова закрыла. Пусть сын уходит. Ей тревожно, когда Дункан на него смотрит. Он не может догадаться. Но от того, что Джинни снова и снова повторяла это, паника не ослабевала.
В своем нетерпении Дугалл забыл отнести в оружейную лук и стрелы. Джинни хотела их забрать, но Дункан ее oстановил.
– Тебе не нравится, что я нахожусь рядом с твоим сыном. Почему?
В его голосе прозвучало подозрение, и кровь в жилах заледенела. Проклятие, он такой наблюдательный! Джинни заставила себя посмотреть на Дункана спокойно и уверенно.
– А что хорошего из этого может выйти? – резковато спросила она. – Через несколько дней ты пойдешь своей дорогой, а я своей. Уж лучше так.
– Полный разрыв отношений? Ты и вправду думаешь, что это возможно, Джинни?
Она вырвала руку.
– Да. – Так должно быть, но сердце ее кричало – лгунья! И Дункан это знал.
«Просто оставь меня в покое». Она подняла лук и колчан и пошла в оружейную. В небольшом деревянном строении было холодно и темно, пахло сыростью. Положив оружие на место, Джинни повернулась к двери, но выход перегораживал Дункан. Его высокая, мускулистая фигура внушительным силуэтом темнела на солнце.
– Я еще не закончил.
Джинни совершила ошибку – повернулась к нему спиной, дала загнать себя в угол. Она не доверяла себе. Когда он находился так близко, она теряла способность мыслить здраво.
Дункан закрыл за собой дверь, и помещение сделалось еще меньше. Тонкие лучики света проникали внутрь между Деревянными досками, но все равно ничего не было видно. Однако Джинни ощущала его присутствие – все ее чувства обострились. Она ощущала каждый дюйм этого высокого мускулистого тела. Каждую прядку шелковистых волос. Каждую морщинку вокруг губ.
Сердце Джинни испуганно колотилось. Она чувствовали, что Дункан хочет спросить о сыне, и понимала, что необходимо его отвлечь.
А может быть, она просто подыскивала себе оправдание?
Джинни сделала то единственное, что ей пришло в голову, раз уж Дункан вот так прижал ее к стенке. Раз уж тело все равно пело от предвкушения. Раз уж она взглянула на его губы, и ее захлестнуло желание.
Она его поцеловала. Не просто слегка прикоснулась к губам, а прильнула к ним, прижавшись и к его телу тоже. Канат, который оттаскивал их друг от друга, лопнул, и страсть, обуревавшая обоих последние несколько недель, превратилась в одно могучее, все сметающее на своем пути вожделение.
Они впились друг в друга, стремясь прижаться как можно сильнее, пытаясь погасить пламя, грозившее испепелить обоих.
Ее обволакивал его жар. Его мужское начало. Соблазнительная сила его твердого, как скала, тела. Есть что-то первобытно притягательное в крупном мужчине, который тебя обнимает.
Это было слишком хорошо. Именно это желание преследовало ее все долгие годы.
Его губы впивались в ее рот жадно, страстно, нетерпеливо.
Дункан застонал, губами открыл ее рот и дерзко вонзился внутрь языком. Рукой он обхватил ее ягодицы, прижимая Джинни бедрами к себе. Его твердое естество, эта толстая стальная колонна, оказалось прямо у нее между ног.
Она чувствовала его величину. Его мощь.
Она задрожала – затрепетала – и ощутила, как его член пульсирует у нее между ногами. Бедра задвигались ему навстречу. Джинни терлась об него, стремясь облегчить сит нетерпение, свое желание, свое вожделение.
Она могла думать только об одном – как он окажется внутри. Заполнит ее. Сделает своей. Снова.
Дункан больше не мог сдерживаться. В нем бушевало желание, дикое и ненасытное. Вкус ее страсти казался амброзией для голодающего мужчины.
Ему было мало. Он целовал ее все сильнее и сильнее. Глубже. Упивался ею с каждым вздохом.
Он забыл, как это чудесно – держать ее в своих объятиях. Какая она мягкая и женственная. Как от нее пахнет, словно от экзотического цветка. Как нежно падают ему на руки ее шелковистые локоны. Он вспомнил, каково это было, когда мягкие волны ее волос рассыпаются у него по груди, и, застонав, вонзился языком ей в рот долгими настойчивыми толчками.
Ее поцелуй застал его врасплох. Тело пылало, как огонь в горне кузнеца. Всплыли все старые воспоминания. Ее роскошное тело прижималось к нему, и Дункан едва выдерживал это. Сладкая готовность женщины отдаться оказалась слишком возбуждающей, этому невозможно было противиться.
Все варварские инстинкты требовали – возьми ее. Задери на ней юбки, вонзись в нее и сделай своей. Снова! Но на этот раз он ее не отпустит.
Как давно все это было! Дункан подхватил Джинни под ягодицы и приподнял, прижимая к себе. Кровь ринулась в его давно восставшее, твердое, как камень, естество. Оно почти что лопалось. Джинни качнулась к нему, Дункан вздрогнул и едва не кончил. Ее тело кричало о том, чего она так страстно желает.
Он понимал, что все происходит слишком быстро, что он слишком груб, что может сделать ей больно, и поэтому, собрав остатки самообладания, попытался успокоиться. Укротить свою дикость.
Но Джинни ему не позволила. Она протестующе застонала, настойчиво обхватила его ногами, она терлась об него и целовала его как обезумевшая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95