Ночь сгущалась, и беспокойство брата усиливалось. Он вздрагивал при каждом звуке. То и дело опасливо всматривался в темноту. Взгляд его метался, словно он ждал, что из-за деревьев вот-вот выскочит призрак.
Дункан вспомнил, что рассказывал Джейми про Макгрегоров и Нилла Ламонта. Беспокойство Колина было вполне оправданно. Дункан не раз отчётливо ощущал, что за ними наблюдают.
Когда Колин поскакал быстрее, приказав тому, кто ехал рядом с ним, приотстать и посмотреть, что там сзади, Дункан воспользовался этой возможностью и поравнялся с братом.
– Тебе так хочется поскорее доставить меня в Инверери или просто не терпится закончить путь?
Колину не понравилось это замечание. Не понравилось ему и то, что Дункан обнаружил его слабое место.
– Зато ты, брат, выглядишь на удивление спокойным для человека, которого от петли отделяют всего несколько часов.
Дункан пожал плечами:
– Я считаю, что правда все равно выплывет наружу. И заметил внезапную вспышку тревоги в глазах брата.
– Какая правда?
– Я не предавал клан. Карту украл кто-то другой, и он же передал ее Гранту.
– Кто?
– Не знаю.
– И что у тебя за доказательства?
– Никаких, кроме моего слова. Колин расхохотался. С облегчением?
– И ты думаешь, этого будет достаточно, чтобы сохранить тебе жизнь? Ты забыл, каков наш кузен. Будь я на твоем месте, я бы придумал что-нибудь другое, чтобы выбраться из этой передряги.
Дункан внимательно посмотрел на него.
– Не знай я тебя, брат, я бы решил, что ты хочешь, чтобы я попытался бежать.
Колин даже глазом не моргнул.
– С чего это ты взял?
– Вот ты мне и скажи. Зачем тебе все это, Колин? Чего ты надеешься добиться, сдав меня Аргайллу?
Колин побагровел.
– Я ничего не хочу. Просто выполняю свой долг перед кузеном. Мне все это не доставляет никакого удовольствия.
– Разве? – Ах, как хотелось Дункану в это поверить! – А ведь ты знаешь, что я не делал того, в чем меня обвиняют.
– Я знаю, что тебя судили и сочли виновным.
– Скажи, а для чего мне было предавать клан?
– Причина – простая ревность. Ты разозлился из-за моей помолвки. Вышел из себя, когда отец запретил тебе жениться на любимой девушке.
– Только потому, что ты успел подойти к нему первым. Зачем ты это сделал, Колин? Для чего устроил это обручение, хотя знал, что я ее люблю? – Колин сильно сжал губы, на его лице появилось упрямое выражение. – Ты так сильно меня ненавидел? – напрямик спросил Дункан.
В темноте синие глаза Колина гневно сверкнули.
– Да! – рявкнул он. Эта вспышка враждебности удивила Дункана, но Колин мгновенно взял себя в руки. – Нет! Просто ты должен был знать свое место.
Он пришпорил коня и вырвался вперед, лишив Дункана возможности расспрашивать дальше. Впрочем, он уже выяснил достаточно. Корни обиды Колина крылись очень глубоко – намного глубже, чем сознавал он сам.
Колин мчался вперед сквозь тьму и дождь, подгоняя коней сверх всякой меры, но в конце концов был вынужден остановиться.
Люди, посланные им на разведку, вернулись и сообщили, что ничего не заметили, но брат решил не рисковать. Он расставил часовых по периметру, а вторую половину людей отправил следить за лошадьми.
Дункана отделили от остальных пленников. Он сел у воды, прислонившись спиной к дереву. Дункан не ел целый день, но все равно удивился, когда молодой воин предложил ему кусок сушеной говядины и кружку эля. Поблагодарив, Дункан принялся за еду.
Юноша огляделся по сторонам.
– Правда то, что о тебе говорят?
– Что именно? – сухо уточнил Дункан. – Рассказывают-то много всего.
Юноша безуспешно попытался скрыть смущение.
– Что ты и есть знаменитый Черный Горец. Величайший воин…
– Довольно, Гиллис! – Дункан услышал раздражение в голосе брата. – Не важно, какая у него репутация на континенте. В Шотландском нагорье он преступник, осужденный за измену.
– Да, вождь, – нервно ответил Гиллис. – Простите, вождь.
– Займись лошадьми, – приказал Колин. – Пора ехать дальше.
Все чувства Дункана обострились. Вот оно. Никто на них не смотрел – все оказались чуть впереди и готовились отправиться в путь.
– Вставай, – велел Колин.
Дункан медленно поднялся. Краем глаза он видел, как рука брата тянется к поясу – к пистолету.
Брат ненавидит его так сильно, что готов убить! Эта мысль разъедала душу, как кислотой, но Дункан уже приготовился. Несмотря на связанные руки, он резко повернулся и изо всех сил ударил ногой. Башмак попал в уже поднятую руку Колика, выбив пистолет. Прежде чем Колин успел прийти в себя, Дункан пнул его еще раз, на этот раз в голову, потому что Колин невольно пригнулся к ушибленной руке. Этот удар оглушил брата, и Дункан ринулся на него со свирепым боевым кличем. Оба рухнули на землю.
Колин тоже издал боевой клич, и началась драка. Несмотря на слухи, возможности Дункана были не безграничны. Если бы Коналл сумел освободить стражников Гордона, их шансы хоть немного уравнялись бы.
Колин зарычал от боли, когда Дункан, саданув его локтем в живот, потянулся к кинжалу брата. Он выхватил его и сумел разрезать путы на руках. К этому времени Колин слегка пришел в себя и нанес Дункану удар в висок. Кожаный жилет и нагрудная пластина были по-прежнему на нем, но стальной шлем остался в гостинице, и от удара брата голова загудела. Недостатков у Колина хватало, но на нехватку силы он пожаловаться не мог.
Дункан ответил ударом в челюсть и с удовлетворением услышал, как что-то хрустнуло:
Зажав кинжал в руке, Дункан вскочил на ноги – он слышал вокруг шум сражения и хотел оказаться в такой позиции, чтобы отразить любое нападение.
Было темно и туманно, но он видел очертания приближающихся людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95