На какой-то миг гнев, искажавший его лицо совсем недавно, исчез, и осталась только нежность. – Мальчик не виноват в том, что случилось. Клянусь, что он не пострадает.
Но если солдаты кузена поймают его? Как он тогда сможет защитить ее сына?
Да, все инстинкты кричали – кинься в его объятия, закрой глаза и доверься той силе, что соединяет вас. Это кажется таким простым… но Джинни знала, что простоты следует остерегаться.
И не доверяла она не только ему; она не доверяла и самой себе. Когда дело доходило до Дункана, ее суждения переставали быть здравыми.
Должно быть, эта неуверенность отразилась на лице Джинни. Дункан отпустил ее подбородок и отступил назад.
– Я не могу изменить прошлое, Джинни. Не могу и тебя заставить забыть о нем. Я подвел тебя. Мне следовало выслушать тебя, дать тебе возможность объясниться. Но теперь я совсем не тот человек, каким был тогда. – Он посмотрел на нее долгим проницательным взглядом. – Господь свидетель, я пытался, но мне так и не удалось забыть тебя. Ты в моей крови, в моем сердце. Я хочу попытаться спасти хоть что-то, оставшееся между нами, но не могу сделать этого в одиночку.
Прежде чем Джинни успела ответить, Дункан повернулся и вышел, даже не оглянувшись. Она уставилась на дверь. Паника, охватившая ее несколько минут назад, все усиливалась и грозила захлестнуть сердце. Сердце, которому должно быть все равно. Но броня прошедших лет рассыпалась, оставив ее без защиты и такой уязвимой.
«Не уходи!» У Джинни невольно вырвалась мольба девушки, которой она была когда-то, женщины, которой стала.
А сумеет ли она когда-нибудь заглушить ее навсегда?
Джинни боялась, что знает ответ.
Дункан вышел из оружейной, проклиная всех женщин на свете. Джинни принадлежит ему, черт бы ее побрал! Разве она этого не чувствует? Пусть же она наконец примет решение. Время – вот то, чего ему сейчас так не хватало.
По двору ходили какие-то люди, но, взглянув на его лицо, спешили скорее отойти подальше. Дункан посмотрел в сторону площадки для тренировок, где встретил Джинни. Он надеялся, что хороший бой на мечах поможет ему хоть немного успокоиться, но с сожалением увидел, что стражники еще не вернулись с утренней верховой езды.
Джейми считал, что Дункану лучше не покидать замок, пока они не решат, что делать. Уже столкнувшись с искавшими его солдатами, Дункан согласился с братом и не хотел искушать судьбу.
Он пересек двор, направляясь к башне. Почему-то ему казалось, что мальчик будет ждать его на лестнице. Всякий раз при виде Дугалла сердце у Дункана начинало щемить, и он с тоской понимал – сложись обстоятельства по-другому, и это мог быть его сын. Он внимательно всматривался в лицо мальчика, искал сходство, но видел только черты Джинни. Насколько Дункан помнил Джона Гранта, брата Джинни, мальчик сильно походил на него.
Он нахмурился. Только не цветом волос. У Джона Гранта, как и у Френсиса Гордона, волосы белокурые. Но потом Джинни его поцеловала, и он забыл обо всем, кроме пылкой женщины в своих объятиях. Может, это намеренно? Может, Джинни пыталась его отвлечь?
Он уже поднялся на половину лестницы, как вдруг услышал женский крик:
– Дункан!
Сердце его перестало биться. На какой-то миг он решил, что это Джинни. Но едва повернувшись и заметив, как в ворота вихрем влетела женщина верхом на лошади, он понял, что это вовсе не Джинни.
Капюшон с головы слетел, явив миру копну светлых волос.
– Дункан! – снова закричала она. По ее щекам струились слезы.
Две пары синих глаз встретились, и Дункана озарило. Жаркая волна поднялась к горлу. Только один человек на свете мог быть так счастлив, увидев его.
– Лиззи, – с трудом выдавил он и раскрыл объятия.
Глава 18
Джинни понимала, что должна уехать. Нужно забрать Дугалла и вернуться в замок Эбойн на празднование Рождества, пока Дункан занят тем, что восстанавливает свое доброе имя – и до того, как им окончательно завладеет любопытство по поводу ее сына.
Будь она чуть поумнее, она бы так и поступила. Но когда дело касалось Дункана Кэмпбелла, мозги ей тут же отказывали. Разрываясь между желанием побежать за ним и желанием быть от него подальше, Джинни завернула за угол, огибая тренировочную площадку, чтобы попасть в замок, и услышала, как вскрикнула женщина. Она увидела, как эта женщина с размаху бросилась в объятия Дункана.
Джинни впала в оцепенение, и ей потребовалось время, чтобы сообразить, кто это. Только когда женщина разжала кольцо рук, обнимавших Дункана за шею, и чуть отодвинулась назад, чтобы взять его лицо в свои ладони, Джинни узнала сестру Дункана, Элизабет Кэмпбелл.
Вздох облегчения, вырвавшийся из груди Джинни, говорил о многом. Шея и плечи потихоньку расслабились. Постояв минутку, чтобы прийти в себя, Джинни направилась в замок, стараясь держаться в стороне, чтобы не помешать трогательной встрече брата и сестры.
Дункан редко проявлял свои чувства, но любовь к сестре была написана у него на лице.
«Когда-то он смотрел так и на меня…»
Она ощутила укол вины. Вот такой встречи он и заслуживает. Разница между тем, как приветствовала его Джинни (пистолетом!) и сестра, просто бросалась в глаза. Пусть он ее предал, все равно его оторвали от семьи, изгнали из дома и из страны за преступление, которого он не совершал. Скорее всего по вине ее отца, а возможно, и мужа. И единственный человек, который обрадовался ему и оказал радушный прием, была его сестра. В отличие от нее Джинни старалась помешать каждому его шагу.
Сначала это было оправданно. Но теперь? Может ли она снова доверять ему?
– Ты вернулся, – сказала Элизабет громко, так что Джинни услышала ее слова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95