Джинни тут же ощетинилась:
– Это в каком же таком положении? Я хозяйка этого замка, с какой стати кто-то начнет обо мне сплетничать, если я только отнесу раненому человеку поднос с едой?
– Разумеется, ты права. А я наверняка просто перестраховываюсь. И очень тревожусь о том, как вы с Элен будете жить тут одни, когда я уеду.
Джинни повернулась к свекрови.
– Так вы возвращаетесь в замок Гордон? – спросила она, надеясь, что это не прозвучало слишком нетерпеливо.
Маркиза вновь окинула ее проницательным взглядом, словно прочитала мысли Джинни.
– Я получила весточку от маркиза. Он согласился на требования короля и готов подписать отречение.
Опять, подумала Джинни. И вероятно, с той же искренностью, с какой раньше отрекался от католицизма.
– И его освободят из замка Стерлинг?
– Надеюсь, уже скоро. – Свекровь плотно сжала рот. – Хотя Аргайлл ищет повод не допустить этого. – Вот и еще одна причина, почему внезапное возвращение Дункана принесет неприятности. – Ты подумала насчет предложения сына графа Эррола?
Джинни покачала головой:
– Пока я не готова думать о новом замужестве.
А когда будет готова, ни за что не выберет мужчину, который всецело находится во власти маркизы. Гордоны, разумеется, не собирались выпустить из-под своего контроля наследство Френсиса, оставленное ее сыну; они уже назначили кузена Френсиса опекуном.
Маркиза кивнула. Она любила своего второго сына, и только эта любовь слегка смягчала ее стремление немедленно выдать Джинни замуж.
Джинни услышала голоса уже у подножия лестницы. Сердце подскочило к самому горлу, а внутри закипела паника. Она приказала себе успокоиться. Элла не сможет сказать ничего такого, что вызвало бы у Дункана подозрения, а сам он девочку не обидит. Во всяком случае, намеренно. В груди защемило. Элла стала такой чувствительной, такой ранимой после смерти отца. А Дункан невероятно холоден и отчужден. Элла не поймет его равнодушия.
Джинни поднялась по лестнице и услышала, как Элла говорит:
– Нет, это комната моего брата.
Дугалл. О Господи! Кровь в жилах заледенела. Голос Дункана:
– А где твой брат?
Внезапное появление Джинни заставило его замолчать. Он тут же увидел ее широко распахнутые, полные ужаса глаза и заметил, что она с трудом дышит.
– Элла! – закричала Джинни.
Дочь неуверенно обернулась. Резкость в голосе Джинни насторожила ее.
– Я ничего плохого не делала, – машинально пробормотала Элла.
Джинни разом увидела всю сцену: ее дочь сидит на сундуке у подножия кровати, подобрав под себя ноги, а Дункан расслабленно лежит на постели, заложив руки за голову, и снисходительно на нее смотрит. На мгновение Джинни вернулась туда, к озеру. Точно так же он лежал после…
Стоп. Она отбросила воспоминание.
Чувствуя, что страхи понемногу успокаиваются, Джинни вымучила улыбку, глядя на дочь.
– Я знаю, – сказала она, понимая, что Дункан не сводит с нее глаз. – Но дяде необходимо отдыхать. А у тебя вот-вот начнутся занятия.
Элла с такой тоской посмотрела на Дункана, выходя из комнаты, что у Джинни похолодела кровь. Неужели ее дочь попала в ту же ловушку, что и она сама когда-то, и мгновенно пленилась им?
Ну как же это возможно – после десяти лет отсутствия он по-прежнему так сильно ее волнует? Это бессмыслица какая-то, они и знали-то друг друга совсем недолго. Ну почему после стольких лет ее тело так на него реагирует? Почему воспоминания по-прежнему причиняют боль? Джинни почти убедила себя, что никогда его по-настоящему не любила. Что она, как и ее мать, просто поддалась обаянию мужчины.
Ну почему она не может быть такой же, как он? Безразличной, с каменным сердцем… Дункан смотрел на нее все с тем же знакомым выражением – как на кого-то, кого знал давным-давно и кто его предал. Если он и помнил их близость, то никак этого не показывал – даже когда она стояла перед ним голая, в его лице не промелькнуло и проблеска желания. Резкий контраст с теми временами, когда его глаза пылали огнем при каждом взгляде на нее. Теперь он смотрел на Джинни, как на постороннюю. Если между ними и было какое-то чувство, оно давно исчезло.
– Посмотри на меня, Джинни.
Его резкий голос вырвал Джинни из воспоминаний. Она поджала губы, разозлившись на собственную слабость. Все это иллюзии. Он ее никогда не любил. Он ее бросил.
– Ведь ты хорошо меня знаешь, – сказал Дункан. Джинни взглянула ему в глаза, подавив странное желание расхохотаться.
– Неужели? – Вопрос повис в воздухе. – В сущности, и тебя совсем не знаю. Ты оказался совсем не тем человеком, за которого я тебя принимала.
Удар попал в цель. Дункан схватил ее за талию и резко повернул к себе. Соски Джинни прижались к его груди, и она ахнула от остроты ощущения. Тело ее словно взорвалось. Сердце заколотилось, дыхание участилось, кровь по жилам помчалась быстрее, все нервные окончания запылали огнем. Вожделение, жаркое и мощное, захлестнуло ее с ног до головы.
– Ты знала меня достаточно хорошо, – произнес Дункан, и хрипотца в его голосе словно проникла ей прямо в сердце. – Достаточно хорошо, чтобы отдать мне свое тело. – Он провел пальцем по изгибу ее скулы до подбородка. Ошеломленная Джинни не в силах была пошевелиться. Чувства так обуревали ее, что она не могла отвернуться. Дункан посмотрел ей в глаза, и сердце защемило.
Она хотела его поцеловать, почти ощущала тепло его губ на своих. Этот порыв обрушился на нее как удар молнии, но Джинни его подавила. Она больше не девочка и не позволит возникшему чувству затуманить сознание. Однако скрыть желание во взгляде Джинни не смогла.
– Ну что, Джинни? Вспомнила? – Его рука скользнула по ее шее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95