Она была в бело-голубом платье с глубоким вырезом и в легкомысленной
шляпке. Он чувствовал жар ее рук сквозь ткань белых перчаток. Она смотрела
на него так пристально и с таким страстным чувством, что он невольно
повернулся посмотреть, нет ли кого-нибудь у него за спиной. Они сидели в
дальнем углу бара, в закрытой кабинке, под лампой в оранжевом абажуре.
Близость Карлы делала ее какой-то огромной; ее лицо в оранжевом свете
лоснилось. Вздернутый нос, широкие щеки, слегка раскосые серовато-зеленые
глаза, тяжелые волосы цвета старой слоновой кости, большой рот. Толстые
губы, приоткрытые и влажные, открывали ряд мелких, ровных, белых зубов.
Казалось, он сидит очень близко от огромного киноэкрана.
- Да так, всякие мелкие дела, - уклончиво сказал он.
Карла отпустила его руку, обиженно надув губы.
- Мне было так одиноко! Мне так тебя недоставало! Я даже
забеспокоилась, не ввела ли тебя вдруг в заблуждение моя маленькая
чудачка-племянница.
- О, нет.
- Вот и хорошо, дорогой. А то, случается, она начинает нести
совершенно безумную чепуху. Я должна заранее тебя предупредить. Так
неудобно рассказывать все это: ведь, в конце концов, она дочь одной из
моих сводных сестер. Нам следовало более серьезно заняться девочкой, когда
ее исключили из колледжа в Швейцарии. Но она была такой милой в свои
пятнадцать лет. Мы сделали все, что могли, Кирби, но у нее что-то не в
порядке, что-то не так с чувством реальности. Наверно, следовало сразу
обратиться к психиатрам. Но мы не теряли надежды и до сих пор не теряем.
Именно поэтому я и заставила ее теперь приехать сюда. О ней снова пошла
дурная слава. Но боюсь, у нас опять ничего не выйдет. Она совершенно
неуправляема.
- Дурная слава? Что это значит?
- Мы стараемся следить за ней, незаметно. Дорогой Кирби, я боюсь
наскучить тебе своими семейными делами. Но она действительно психически
неустойчива. Она вся в мире своих фантазий.
- Да?
- Она обвинила меня и Джозефа в таких ужасных вещах - я даже не
предполагала, что ее бедная головка совершенно затуманена собственными
выдумками.
- Какими выдумками?
- Она кажется сейчас очень возбужденной и может обратиться к тебе,
Кирби. Она может попытаться сделать тебя героем одной из своих фантазий. И
когда это случится, она, скорее всего, повиснет у тебя на шее.
- Повиснет у меня на шее?
- Это будет очередная маленькая драма, которые она постоянно себе
придумывает и с успехом разыгрывает. Если это случиться, даже не знаю, что
тебе посоветовать. Ты ведь кажешься таким порядочным, Кирби. А если ты
откажешься ей подыгрывать, она, со временем найдет кого-нибудь другого.
Она ведь довольно привлекательна. Может быть, лучше всего отнестись к ней
с юмором? Ты будешь осторожен, не правда ли?
- Н-но...
- Большое спасибо, дорогой. Просто ублажай ее. Говори ей то, что она
хочет услышать. Я постараюсь найти для нее другую работу. У меня хорошие
друзья в телевизионном бизнесе. Ты ведь понимаешь, что для нее гораздо
лучше жить на свободе, чем томиться запертой в какой-нибудь клинике?
- Да, конечно.
- Один врач предположил, что, делая в мой адрес эти ужасные,
чудовищные обвинения, она таким образом избавляется от собственной вины,
от чувства, которое неотступно ее преследует. Для нее я выдуманная фигура,
живущая среди чудовищных заговоров. Джозеф и я иногда шутим по этому
поводу, но это смех сквозь слезы. Ведь в действительности, мы самые
обычные люди. Мы любим жить в роскоши, но мы можем себе это позволить -
даже несмотря на то, что нас всегда обманывают. Я так надеюсь, что тебе
наконец удастся уладить все наши дела.
- Я еще не знаю...
- Они дали тебе отвратительную комнату, и я заставила их сменить ее
на другую. Завтра мы с тобой отправимся за покупками. Я точно знаю, какого
стиля тебе нужно придерживаться в одежде. И эта прическа, прости меня,
никуда не годится. Словно ты изо всех сил стремишься остаться
незамеченным. А у тебя бездна возможностей. Когда я приведу тебя в
порядок, ты будешь шагать по миру так, словно он принадлежит тебе, и
женщины станут поворачиваться и смотреть тебе вслед широко раскрытыми
глазами, их маленькие ладошки вспотеют от восторга и они примутся плести
интриги только ради того, чтобы увидеть тебя.
- Я бы не сказал, что именно это - предел моих мечтаний...
- Тебе понравится, поверь мне. Пошли дорогой. Джозеф уже ждет нас. Мы
успеем немного выпить, а в семь тридцать подадут лимузин, и мы вместе
поедем в один сказочный ресторан.
Часам к одиннадцати вечера Кирби Винтер уже чувствовал, что ему
приходиться затрачивать массу усилий, чтобы его речь звучала внятно.
Иногда, чтобы лучше видеть Джозефа, ему приходилось прищуриваться.
- Как это мило, с вашей стороны, что вы пригласили меня в
путешествие, - бормотал он. - Но я не хочу чувствовать себя...
- Обязанным? - вскричал Джозеф. - Чепуха. Нам это только доставит
удовольствие!
Кирби размягченно кивнул и спросил:
- Куда она пошла?
- Подкраситься, видимо.
- Джозеф, я так редко танцую. Я вовсе не хотел наступить ей на ногу.
- Она простила тебя.
- Но у меня в ушах до сих пор стоит ее крик.
- Она просто необычайно чувствительна ко всякой боли, дорогой друг. У
нее нервы ближе к поверхности кожи, чем у большинства людей. Но поскольку
это делает ее также чувствительней и к разным удовольствиям, то, я думаю,
с этим своим уникальным качеством она вряд ли согласится расстаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82