я превысил безопасную глубину моего аппарата. Я немного поднялся и на глубине в пять метров устроил себе небольшой отдых, вцепившись в огромную колонну, как кот, который полез на дерево, остановился на полпути и не может слезть.
Пять минут из десяти, предоставленных мне капитаном Заимисом, уже истекли. У меня практически не было времени. И все-таки это должен быть плавающий остров, другого выхода просто не было! Генерал ведь сам признался, а ему не нужно было обманывать человека, который не мог убежать. Если этого было не достаточно, полную уверенность придавали мне воспоминания о неуклюжем слуге с налитыми свинцом ногами, который принес напитки в библиотеку генерала.
Ни на танкере, ни под ним я ничего не нашел. За это я готов был ручаться. На самом плавающем острове тоже ничего не было — и в этом я был уверен. Значит, это должно было находиться под платформой и прикреплено проволокой или цепью. А проволоку или цепь приладили к одной из колонн, поддерживающих платформу. Я попытался сосредоточиться и вычислить нужную мне колонну. Для начала можно наверняка исключить восемь колонн, поддерживающих платформу с буровой вышкой. Там было слишком много народу, много света, много свисающих сетей для ловли рыб, которых привлекали прожектора. Значит, оставалась платформа с посадочной площадкой
для вертолета, под ней как раз болтался «Матапан». Чтобы еще больше сузить круг поисков, а оставалось у меня еще две-три минуты, решил, что моя цель должна, по всей вероятности, находиться со стороны моря, где был сейчас я, а не суши, где все время будет опасность, так как именно там причаливают суда.
Среднюю из трех колонн со стороны моря я уже обследовал. Которая же из двух? Решение я принял сразу, поскольку моя страховочная веревка находилась слева от колонны; чтобы плыть вправо, я должен был обогнуть колонну, времени на это не было. Я вынырнул на поверхность и поплыл к левой колонне. Теперь я понял, почему так нервничал капитан Заимис — а ведь в его распоряжении было судно длиной пятнадцать метров и мощью в сорок лошадиных сил, чтобы противостоять ветру и волнам, гребни которых уже начали покрываться белой пеной. Я же мог рассчитывать только на самого себя. Грузила у пояса не помогали, меня сносило. Бешено молотя руками по воде и едва не задохнувшись, я, казалось, проплыл не пятнадцать метров, отделяющие колонны друг от друга, а все сто. Автономный кислородный аппарат вовсе не рассчитан на такое интенсивное дыхание! И все же я добрался до колонны.
Я сразу нырнул. На этот раз мне повезло. Мои пальцы наткнулись на какие-то углубления и выступы в металле, идущие сверху вниз. Это был ряд зубьев для мощного домкрата, при помощи которого опускают и поднимают колонну. Такой же ряд зубьев должен быть и на предыдущей колонне, но, очевидно, я его не заметил. Теперь я опускался, как альпинист при помощи вбитых в скалу крючьев. Спустившись на несколько ступенек, я ощупывал колонну с обеих сторон, но ничего не находил, проволоки не было, лишь гладкая скользкая поверхность. Я заставлял себя спускаться все ниже, давление воды росло, дышать становилось труднее. На глубине пятнадцать метров я сдался. Разрыв барабанных перепонок, легких или накопление азота в крови еще никому ничего хорошего не принесло. Я начал подниматься. У поверхности остановился, чтобы отдохнуть. Я понимал, что это мой последний шанс. И без всякой надежды на успех подумал, что придется все начинать сначала. Непонятно только, с чего начинать. Я чувствовал смертельную усталость. И вдруг усталость исчезла, как будто ее и не было.
Стальная колонна ожила, она издавала какой-то звук. Не было ни малейшего сомнения: она издавала звук, хотя должна быть немой, наполненной водой! Я сорвал с головы резиновый капюшон, откашлялся водой и приложил ухо к холодному металлу. В колонне разносилось эхо каких-то далеких звуков. Колонны, наполнененные водой, безмолвны. В этой колонне была не вода, а воздух! Я тотчас идентифицировал этот звук, я просто был обязан распознать его сразу. Ритмично он то усиливался, то ослабевал, по мере того как обороты мотора то увеличивались, то уменьшались. Много лет моя профессия была связана с этим звуком. Так работает большой пневматический компрессор. А этот компрессор находился внутри колонны. Компрессор глубоко под водой, внутри колонны, поддерживающей буровую платформу посреди Мексиканского залива? В этом не было никакого смысла. У меня было такое впечатление, будто колонна старается что-то сказать, что-то очень важное и срочное, я только должен суметь прислушаться. Я вслушивался полминуты или минуту и внезапно понял, что все это имеет смысл! Это был ответ, который даже не приходил мне в голову, ответ на многие вопросы. Когда, наконец, это дошло до меня, не оставалось уже ни тени сомнения!
Я трижды изо всех сил дернул веревку и через минуту был на палубе «Матапана». Меня втащили на борт без всяких церемоний, как мешок с углем. Я не успел еще отстегнуть баллон, как капитан Заимис отдал приказ к отплытию и включил полные обороты. «Матапан» скользнул бортом по колонне, преодолел мощную волну и брызги и пошел полным ходом, держа курс на берег.
Через десять минут, когда я уже снял резиновый костюм, переоделся и успел опрокинуть вторую рюмку коньяку, капитан Заимис вошел в каюту. Он улыбался и всем своим видом показывал, что опасность позади. Действительно, «Матапан» уверенно преодолевал волны. Капитан налил себе коньяку и спросил:
— Ну как?
— Порядок.— Такой короткий ответ говорил о моей неблагодарности, и я добавил:— Благодаря вам, капитан Заимис.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73