Бесконечно длинная. Я догадался, что она является частью буровой вышки и почти наверняка ведет в «воронье гнездо», узкую площадку, с которой один из рабочих при помощи лебедок опускал и поднимал буровые трубы и складировал их. Я вспомнил, что «воронье гнездо» не имеет перил, они бы только мешали работать.
Раздался грохот, как будто по лестнице ударили молотком,— таким способом Ларри сообщил, что, наконец, обнаружил меня. Пуля попала в ступеньку, на которой я стоял; только через несколько секунд я понял, что ноги целы. Я еще раз быстро взглянул вниз. Ларри поднимался за мной. Я не видел его, но свет фонаря говорил, что он поднимается втрое быстрее меня. На Ларри это не было похоже. Вряд ли он когда-либо проявлял чрезмерную храбрость, но сейчас вел себя по-другому — либо сильно действовали наркотики, либо его гнал страх, что я сбегу и Виланд узнает, что он хотел меня убить, либо у него оставался только один или два патрона и он не мог позволить себе тратить их зря.
Я заметил, что постепенно становится светлее. Сперва я подумал, что это отблеск сигнальных огней, но ошибся: вершина буровой вышки находилась в тридцати метрах выше того места, где я стоял. Я снова передохнул и взглянул вверх. В трех метрах надо мной находилась платформа и на ее левой стороне был виден слабый свет. Он был достаточным, чтобы я различил силуэты лебедок и справа темную тень, похожую на какую-то небольшую кабину. Как раз в этот момент Ларри направил свет фонаря вверх и я увидел нечто такое, от чего мне стало совсем худо: платформа надо мной не была сплошной, а представляла собой сетку, через которую можно было разглядеть каждое движение человека. Улетучилась надежда подстеречь Ларри на платформе и попытаться столкнуть его вниз.
Я посмотрел вниз. Ларри был в трех метрах от меня. Пистолет и фонарь он направил прямо на меня. Я видел металлический отблеск света на дуле и темное отверстие, где таилась смерть. Одно лишь легкое нажатие спуска, и из этого черного отверстия в темноту ночи вырвется огонь. И Талбота не станет. Как в тумане, я подумал, успею ли увидеть эту вспышку, прежде чем навеки закрою глаза... И тут до меня дошло, что Ларри не собирается стрелять, что даже Ларри не так безумен, чтобы стрелять именно сейчас. Девяносто килограммов веса моего падающего тела смахнут его с лестницы, как муху, а падение с десяти-
метровой высоты на стальную палубу не оставит ему никаких шансов уцелеть.Я продолжил подъем и добрался до платформы. Если бы она была сплошной, мне бы не удалось взобраться на нее: я просто не смог бы зацепиться здоровой рукой за гладкую поверхность и, потеряв все силы, свалился бы с лестницы. Но сейчас мне удалось вцепиться в ажурную стальную сетку и подтянуться на платформу.
Ларри был у меня за спиной. Он взмахнул фонариком, и я понял, чего он хочет. Я подвинулся в сторону, мимо маленькой кабины на углу, где в небольшой нише слабо светила лампа, и остановился.
Ларри медленно, осторожно, ни на мгновение не сводя взгляда с моего лица, поднялся на платформу. Я передвинулся дальше вдоль «вороньего гнезда», лицом к Ларри. Справа я с трудом мог различить большие стеллажи для хранения труб, слева был край «вороньего гнезда», без перил, обрывающийся в пропасть глубиной более тридцати метров. Я остановился. Узкая площадка «вороньего гнезда», наверное, окружала всю буровую вышку. Ларри был бы даже слишком счастлив, если бы ему удалось оттеснить меня на северный край, где достаточно было одного выстрела или просто порыва ветра, чтобы сбросить меня в море, бурлящее внизу в пятидесяти метрах.
Приблизившись ко мне, он погасил фонарь. Слабый свет лампы, хотя и оставлял ноги в темноте, вполне его удовлетворял. Он хотел избежать риска, если кто-то заметит снизу свет фонарика и начнет интересоваться, кому пришло в голову забраться в «воронье гнездо», когда все работы прекращены. Он остановился в метре от меня. Тяжело дышал, но на лице его появился волчий оскал.
— Двигайся дальше, Талбот! — крикнул он. Я покачал головой:
— Дальше не пойду.
В действительности я не мог, его слышать, моя реакция была чисто автоматической, поскольку в этот момент я заметил нечто такое, от чего меня охватил ледяной холод. Внизу, в кабине радиста мне показалось, что Мэри Рутвин притворяется, теперь я знал, что был прав. Она, наверное, сразу бросилась нам вдогонку. Я ни с чем не мог спутать ее светлые косы, которые появились из темноты на самом верху лестницы.
«Она сошла с ума!» — решил я. Я даже не подумал, какой отвар потребовал от нее этот подъем, каким кошмаром для нее это было! Я не задумывался над тем, что ее
появление означает для меня надежду! Я ощущал только жалость и отчаяние и какое-то нарастающее предчувствие, что для Мэри Рутвин всё кончено.
— Двигайся! — снова крикнул Ларри.
— Для того, чтобы ты столкнул меня в море? Нет!
— Повернись!
— Чтобы ты мог стукнуть меня пистолетом, спуститься на палубу, и никто бы не стал подозревать, что это убийство? — Мэри уже была в полуметре за ним.— Ничего не выйдет, Ларри, мой мальчик. Посвети фонарем на мое
левое плечо.
Зажегся свет, и я услышал безумное хихиканье.
— Так значит, я достал тебя, Талбот?
— Достал.
Мэри стояла позади него, могучий ветер заглушил бы любое ее неосторожное движение. Я посмотрел на нее мимо Ларри широко раскрытыми, полными надежды глазами.
— Этот номер у тебя не пройдет, фараон! — захихикал Ларри.— Два раза меня не проведешь на одном и том же.
Обхвати его руками за шею или за ноги, заклинал я ее. Накинь ему плащ на голову! Но умоляю, не хватай за руку, которой он держит оружие!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73