Батискаф ты держал на поверхности, потом погрузил его немного в воду и совместил нижнее отверстие переходника с входным люком батискафа. Накачал туда воздух под давлением для полной герметичности и опустил колонну в воду, продвигая впереди нее батискаф. В это же время находящийся в батискафе твой друг регулировал гидростатическое давление в одной из цистерн так, чтобы аппарат слегка тонул и одновременно выталкивающая сила не позволяла ему оторваться от переходного цилиндра. Когда тебе нужно погрузиться, ты просто забираешься в батискаф, задраиваешь люки переходника и аппарата, приказываешь наверх выпустить воздух из резинового уплотнения вокруг входной камеры батискафа, впускаешь воду в цистерны, чтобы отделиться от колонны, благодаря отрицательной плавучести, вот и все. Если надо вернуться, все манипуляции проделываешь в обратном порядке, с той только разницей, что необходимо при помощи помпы откачать воду из переходника. Я прав?
— Абсолютно. Гениально, не так ли? — улыбнулся , Виланд.
— Нет. Единственно гениальной является герметизация батискафа. Все остальное доступно среднему специалисту. Просто применение принципа двухкамерного спасательного шлюза на подводных лодках. Подобный же принцип используется при кессонных работах для установки мостовых быков и так далее. И все же достаточно ловко. Этот твой дружок неплохой инженер. Жаль его, правда?
— Жаль? — Виланд перестал улыбаться.
— Конечно. Его ведь нет в живых, я угадал?
В комнате стало тихо. Через десять секунд Виланд спокойно спросил:
— Что ты сказал?
— Я сказал, что его нет в живых. Если работающий на тебя, Виланд, человек внезапно умирает, я бы рискнул утверждать, что он тебе больше не нужен. Но так как клад не поднят, то это, наверняка, не входило в твои расчеты. Значит, произошел несчастный случай.
Снова долгая пауза.
— Откуда ты взял этот несчастный случай?
— Это был пожилой человек, не так ли, Виланд?
— Откуда тебе пришел в голову какой-то несчастный случай? — В каждом слове скрывалась угроза. Ларри снова начал облизывать губы.
— Водонепроницаемая перегородка в основании колонны не была такой герметичной, как тебе казалось. Она протекала. Так, Виланд? Возможно, маленький свищ в сварном шве. Но тебе повезло. Где-то здесь должна быть в колонне еще одна герметичная заслонка для надежности конструкции. Ты послал кого-то в колонну, закрыл люк и подал туда воздух под давлением. Воду из колонны выдавило вниз, и человек или люди могли залатать дыру. Я прав, Виланд?
— Прав.— Он уже приходил в себя. Что из того, что он мне признался? По его мнению, я все равно никому никогда не смогу это рассказать.
— Как ты узнал, Талбот?
— Слуга в доме генерала. Я видел много похожих случаев. Он страдает кессонной болезнью... и никогда не выздоровеет. Болезнь ныряльщиков. Когда работаешь при высоком давлении воды или воздуха, и внезапно это давление падает, кровь насыщается пузырьками азота. Работающие внутри колонны находились под давлением около четырех атмосфер, примерно тридцать килограммов на квадратный дюйм. Если они провели внизу более получаса, им требовалось минимум полчаса для декомпрессии, но вышло так, что какой-то идиот или преступник слишком быстро уменьшил рабочее давление. Наверное, так быстро, как быстро сумел удрать. Обычно, к кессонным работам допускаются только люди молодые. А твой друг-инженер не был ни молодым, ни здоровым. У тебя, конечно, не было декомпрессионной камеры. И он умер. Слуга будет жить, возможно, еще долго, но никогда не избавится от боли. Тебе наверняка безразлично, Виланд?
— Мы только тратим зря время.— Я увидел облегчение на лице Виланда. Очевидно, он только что заподозрил, что я, а, возможно, и другие, знают слишком много о Х-13. Теперь он был доволен. Однако меня интересовал не он, а генерал. Генерал смотрел на меня очень странно, лицо его выражало изумление. Его мучила какая-то мысль, и, что еще хуже, я заметил проблески понимания. Это мне совсем не понравилось. Я быстро вспомнил, что говорил,— память на это у меня почти абсолютная — и не нашел ни единого слова, которое могло взволновать генерала. Если он что-то заметил, это мог с таким же успехом заметить и Виланд. Однако выражение лица Виланда не свидетельствовало о подозрениях. Вовсе не следовало, что какое-то случайное слово или фраза привлекли внимание не только генерала, но и Виланда. Что ни говори, генерал был человеком умным: дурак не смог бы, начав с нуля, заработать почти триста миллионов. Я не оставил Виланду времени на расшифровку выражения лица генерала и сказал:— Теперь, когда твой инженер мертв, тебе требуется, если можно так выразиться, пилот батискафа?
— Ты ошибся. Мы сами умеем им управлять. Не думаешь ли ты, что мы настолько глупы, чтобы красть батискаф, не научившись предварительно с ним работать? Из представительства в Нассау мы получили полный комплект инструкций по-французски и по-английски. Не сомневайся, мы умеем с ним обращаться.
— В самом деле? Очень интересно.— Я уселся на лавку, не спрашивая ни у кого разрешения, и закурил. Наверное, они ожидали от меня чего-то вроде такой демонстрации.— Зачем же я вам нужен?
Впервые за время нашего короткого знакомства Виланд казался смутившимся. Через несколько секунд он окинул меня гневным взглядом и хрипло буркнул:
— Мы не можем запустить эти чертовы двигатели с гребными винтами.
Я глубоко затянулся и попытался пустить кольца дымом. Не получилось, мне всегда это не удается.
— Ну-ну,— пробормотал я.— Это очень нехорошо. Для тебя, естественно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73