Я, конечно же, молчу, тем более что мои спутники очень смахивают на
Ала, правда они вроде бы чуть подальше отошли от обезьяны.
Машина выносится на Оксфорд-стрит, сворачивает влево, проезжает мимо
Марбл-Арг и Гайд-парк и наконец сворачивает на Гайд-парк-стрит.
Маршрут мне известен. Поэтому я не очень удивляюсь, когда мы
останавливаемся перед кирпичным фасадом дома, в английском дворике
которого я не так давно наслаждался тишиной лондонской ночи.
Подталкиваемый одной из горилл и поддерживаемый второй, я выхожу из
"форда", в то время как сидевший рядом с шофером мужчина, встав за моей
спиной, упирается мне в спину предметом, назначение которого не трудно
угадать.
После трех коротких звонков в дверь на пороге появляется новая
горилла. Причем ее гостеприимство распространяется только на меня:
сопровождающие лица вынуждены вернуться к машине.
- Дайте оружие, - предлагает человекоподобная обезьяна, заперев
дверь.
- У меня нет оружия, - заявляю я.
Правдивость моей декларации, естественно, тщательнейшим образом
проверяется, после чего следует приказ:
- Проходите!
Путь оказывается недолгим до двери в конце коридора. Горилла,
которая, судя по жилетке в черную и серую полоску, выполняет роль лакея,
постучав, просовывает голову внутрь и докладывает:
- Доставили, сэр.
Жестом приказав мне войти, полосатая горилла исчезает.
Я оказываюсь в кабинете со спущенными, как и в берлоге Дрейка,
шторами, правда он гораздо светлее и обставлен более изысканно. Его хозяин
восседает в одном из двух кресел, стоящих у камина. В камине горят
настоящие поленья - факт, достойный внимания. Вряд ли нужно объяснять, что
хозяин кабинета - сам мистер Мортон.
- Мистер Питер?
Я утвердительно киваю головой.
- Прошу садиться.
В громовом голосе сквозят почти что ласковые нотки, только я давно
вышел из того возраста, когда человек доверяет первому впечатлению. В
ответ на приглашение я сажусь, поскольку знаю: в ногах правды нет и
поскольку понимаю, что даже если меня ждет экзекуция, то ей будет
предшествовать дружеская беседа.
- Сигару?
- Благодарю, предпочитаю сигареты.
Мортон вежливо ждет, пока я закурю, стряхивает в камин пепел сигары и
переходит к сути дела:
- Рассказывайте, как это было.
- Не понимаю, что вы имеете в виду.
- Я имею в виду убийство Ларкина.
- Должен сказать, что я не присутствовал при расправе над ним.
- Но вы были там, мистер Питер, - произносит хозяин, делая ударение
на слове "там".
- Если быть точным, то я находился наверху. А убийство, если оно
имело место, произошло в подвале.
- Хорошо, пусть будет так, - уступает Мортон. - Тогда лучше начнем
разговор с другого конца. Расскажите мне подробно обо всем, что произошло
до убийства.
- Мистер Дрейк вызвал меня к одиннадцати часам к себе в кабинет
сообщить о том, что им получены неопровержимые доказательства того, что
Ларкин предатель. И поскольку я позволил себе выразить известные
сомнения...
- ...потому что верили Ларкину, - подсказывает хозяин.
- Я никому не верю, сэр. Я не из тех, кто верит. Просто я не мог
допустить, что Ларкин хочет провалить операцию, которая принесет ему такую
огромную прибыль.
И, поскольку я умолкаю, хозяин вынужден напомнить мне:
- Что ж вы молчите? Продолжайте.
- Не люблю, когда меня прерывают.
- Не буду, раз мои замечания вас так смущают.
- Итак, поскольку я выразил сомнение, мистер Дрейк поспешил
представить мне доказательства: запись беседы Ларкина с каким-то
господином.
- Какой беседы?
Я вкратце излагаю ему содержание беседы, после чего следует новый
вопрос:
- Кто делал запись?
- Понятия не имею.
- В сущности, теперь это уже не имеет значения. Продолжайте.
Я с относительной точностью и незначительными сокращениями
рассказываю о том, как развивались события в кабинете шефа.
- Значит, вы не видели, что произошло в подвале?
- Я не мог видеть. Могу только предполагать.
- А на чем основываются ваши предположения?
- Мистер Дрейк сказал: "Оставьте его Марку". А Марк - это его наемный
убийца.
- Ваши предположения правильны, - помолчав, заявляет хозяин кабинета.
- Сегодня утром тело Ларкина было извлечено из Темзы. С двумя пулями в
сердце.
Мортон берет в руки каминные щипцы с длинной ручкой и, пододвигая
наполовину сгоревшее полено к раскаленным углям, следит рассеянным
взглядом за фейерверком искр. Помолчав, он говорит:
- Предполагаю, что Ларкин был вам достаточно антипатичен, чтобы вы за
него заступились.
- В общем-то да - по-моему, его действительно нельзя причислить к
людям, которые могли бы вызвать внезапный прилив симпатии. Но это не
значит, что он был мне антипатичен, скорее я бы сказал безразличен, хотя о
покойниках так не говорят. Будь у меня хоть один шанс, я бы попытался его
спасти.
- А почему вы хотели его спасти?
- Да потому, что это безумие - восстанавливать против себя ЦРУ.
- Гм... - мычит Мортон. - Почему же вы все-таки не попытались?
- Вы не знаете Дрейка.
Мортон смотрит на меня своими задумчивыми карими глазами, под
которыми набрякли мешки. Этот Мортон, видимо, привык действовать
осмотрительно, не торопясь. И вообще он производит на меня впечатление
осторожного и сообразительного сыщика, который не чета элементарным типам
вроде Ларкина. И внешность у него не отталкивающая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93