— Хотя тебе пора бы уже научиться варить приличный эль, раз ты его так много пьешь.— Но последняя бочка была совсем недурна, — возразил Белгарат.— Помои и то вкуснее.— Не беспокойся. Этот эль я взял у близнецов.— А они знают, что ты его взял?— А какая разница? У нас все равно все общее.Белдин поднял мохнатую бровь.— Они делятся с тобой едой и питьем, а ты с ними — голодом и жаждой. У вас действительно все общее.— Разумеется. — Белгарат, болезненно поморщившись, обернулся к Эрранду. — Послушай, — сказал он, — ты что, уже не можешь остановиться?Эрранд поднял голову от каменных плит, с которых усердно соскребал грязь.— Тебе что-то мешает? — спросил он.— Конечно, мешает. Разве ты не знаешь, что ужасно невежливо продолжать вкалывать, когда я отдыхаю.— Я постараюсь это запомнить. Сколько ты собираешься отдыхать?— Да убери ты эту щетку, Эрранд, — приказал ему Белгарат. — Этот кусок пола уже с десяток веков в таком состоянии. День-два погоды не сделают.— Он очень похож на Белгариона, правда? — заметил Белдин, разваливаясь в кресле у огня.— Вероятно, это влияние Полгары, — согласился Белгарат, нацеживая две кружки эля. — Она портит всех, с кем встречается. Хотя я по мере сил пытаюсь устранить влияние ее предрассудков. — Он серьезно взглянул на Эрранда. — По-моему, этот будет посообразительнее Гариона, но у того больше авантюризма. К сожалению, Эрранд слишком хорошо воспитан.— Я уверен, что ты с этим легко справишься.Белгарат перелез в другое кресло и протянул ноги к огню.— Чем ты тут занимался? — спросил он горбуна. — Мы не виделись со дня свадьбы Гариона.— Я решил, что кто-нибудь должен присмотреть за ангараканцами, — ответил Белдин, яростно поскребывая у себя под мышкой.— И что?..— Что — «что»?— Что у тебя за мерзкая привычка чесаться прилюдно! Что поделывают ангараканцы?— Мурги все еще не могут прийти в себя после смерти Таур-Ургаса, — рассмеялся Белдин. — Он полностью сошел с ума, но держал их всех в кулаке, пока Хо-Хэг не разрубил его саблей пополам. Его сын Ургит — никудышный король. Его вряд ли будут слушаться. Западные гролимы уже не способны действовать. Ктучик мертв, Торак мертв, и гролимам остается лишь смотреть на стены или плевать в потолок. По-моему, сообщество мургов на грани полного развала.— Замечательно. Я всю жизнь считал одной из своих главных задач избавить мир от мургов.— Я бы не торопился праздновать победу, — хмуро возразил Белдин. — После того как до Закета дошла весть о том, что Белгарион убил Торака, он перестал делать вид, что все ангараканцы едины, и повел своих маллорейцев на Рэк-Госку. Он от него камня на камне не оставил.Белгарат пожал плечами.— В этом городе все равно не было ничего хорошего.— Сейчас в нем еще меньше хорошего. Закет, кажется, считает, что чем больше людей распнешь и посадишь на кол, тем другие будут умнее. Он украсил этими наглядными пособиями то, что осталось от стен Рэк-Госку. Куда бы он ни отправился в Хтол-Мургосе, он всюду оставляет за собой кресты и колы.— По-моему, я способен стоически перенести известия о бедствиях мургов, — с шутливым почтением ответил Белгарат.— А по-моему, тебе следует трезво оценить ситуацию, Белгарат, — ворчливо отозвался горбун. — С мургами мы, может быть, и сами справились, но люди неспроста говорят о «бесчисленных ордах безграничной Маллореи». У Закета очень большая армия, и он контролирует большую часть портов на Восточном побережье, так что он может переправить столько войск, сколько захочет. Если ему удастся стереть мургов с лица земли, то он и его уставшие от безделья солдаты окажутся на южных подступах к нам. Закету, видимо, уже приходят в голову подобные мысли.Белгарат хмыкнул.— Когда придет время, тогда об этом и побеспокоимся.— Да, кстати, — вдруг с ироничной усмешкой произнес Белдин. — Я выяснил, что значит этот апостроф перед его именем.— Чьим именем?— Закета. Ты не поверишь, но он указывает на слово «Каль».— Каль Закет? — Белгарат недоверчиво уставился на него.— Возмутительно, правда? — хихикнул Белдин. — Как я догадываюсь, у маллорейских императоров сразу после битвы при Во-Мимбре появилось тайное желание присвоить себе этот титул, но они всегда боялись, что Торак может пробудиться и наказать их за подобные притязания. А теперь, когда он умер, очень многие маллорейцы называют своего правителя Каль Закет — по крайней мере те из них, кто хочет сохранить голову на плечах.— А что значит «Каль»? — поинтересовался Эрранд.— Это ангаракское слово, которое значит «король и бог», — объяснил Белгарат. — Пять столетий назад Торак сместил маллорейского императора и самолично повел свое войско на Запад. Все ангараканцы — мурги, надракийцы и таллы, а также маллорейцы — называли его Каль Торак.— И что произошло потом? — с любопытством спросил Эрранд. — Я хочу сказать, когда Каль Торак покорил Запад?Белгарат передернулся.— Это очень давняя история.— Но ее все равно можно рассказать, — ответил Эрранд.Белдин пронзил Белгарата острым взглядом.— Как он тебя, а?Белгарат задумчиво взглянул на Эрранда.— Ну ладно, — сказал он, — короче говоря, Каль Торак завоевал Драснию, восемь лет держал в осаде Алгарийскую крепость и прошел через Улголанд к равнинам Арендии. Западные королевства встретили его в Во-Мимбре, и он был сражен в единоборстве с Брендом, ривским сенешалем.— Но не убит.— Нет. Не убит. Бренд разрубил его голову мечом, но не убил. Торак погрузился в сон до тех пор, пока на трон в Риве не сел другой король.— Это был Белгарион, — подсказал Эрранд.— Правильно. Ты знаешь, что потом произошло. Ты сам там был.Эрранд вздохнул.— Да, — печально проговорил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127