Надеюсь, она поможет ему выяснить отношения с Сенедрой.— Полгара все уладит, — заверил его Эрранд.Откуда-то из высокогорной долины, где утреннее солнце уже коснулось своими лучами изумрудной травы, послышалась песня пастушки, созывающей стадо. Ее чистый, живой голос звучал как пение птиц.— Вот такой должна быть любовь, — задумчиво произнес Дарник. — Простой, бесхитростной и чистой, как голос этой девочки.— Послушай, Дарник, — прервал его размышления Эрранд. — Полгара разрешила нам пойти к жеребцу, когда ты закончишь свою прогулку.— Я — за, — живо отозвался кузнец, — а по дороге неплохо было бы зайти на кухню и немного подкрепиться.— Да, отличная мысль, — сказал Эрранд.Все складывалось прекрасно. Светило теплое яркое солнце, и конь резвился в манеже, как неразумный щенок.— Король не разрешает на нем ездить, — сказал Дарнику один из конюхов. — Его еще даже не приучали к узде. Его величество однажды говорил о том, что это совершенно особенный конь — вот уж чего я совсем не понимаю. Конь, он конь и есть, верно?— Это связано с тем, что произошло, когда он появился на свет, — попытался объяснить Дарник.— Они все рождаются одинаковыми, — возразил конюх.— Чтобы понять это, нужно было присутствовать при рождении этого жеребенка, — ответил Дарник.Вечером за ужином Гарион и Сенедра как-то странно поглядывали друг на друга через стол, а на губах Полгары играла загадочная улыбка.Когда трапеза подошла к концу, Гарион потянулся и деланно зевнул.— Я сегодня что-то очень устал, — сказал он. — Вы можете здесь еще посидеть, если хотите, а я пошел спать.— Конечно, Гарион, — сказала Полгара.Он поднялся, и Эрранд почувствовал исходящее от него волнение. С напускной небрежностью он обратился к Сенедре.— Идешь, дорогая? — спросил он, выражая этими двумя словами предложение помириться.Сенедра взглянула на него с бесконечной нежностью во взгляде.— Да, Гарион, — сказала она, вспыхнув нежно-розовым румянцем. — Пожалуй, да. Я тоже очень устала.— Спокойной ночи, дети, — с теплотой в голосе произнесла Полгара, — приятного вам сна.— Что ты им сказала? — спросил дочь Белгарат, после того как королевская чета рука об руку покинула зал.— Много чего, отец, — самодовольно ответила она.— Кто-то из них совершил чудо, — сказал он. — Дарник, будь добр, налей-ка мне полную. — Он протянул Дарнику, сидевшему рядом с бочонком, пустую кружку.Полгара была так довольна своим успехом, что даже воздержалась от язвительных высказываний по этому поводу.Было уже далеко за полночь, когда Эрранд проснулся от легкого толчка.— Ну и крепко же ты спишь, — произнес голос, доносившийся, казалось, из глубины его сознания.— Мне снился сон, — ответил Эрранд.— Понятно, — сухо произнес голос. — Одевайся. Ты должен пойти в Тронный зал.Эрранд послушно выбрался из постели, натянул тунику и засунул ноги в короткие сендарийские сапожки из мягкой кожи.— Только тихо, — приказал голос. — Не разбуди Полгару и Дарника.Эрранд тихо вышел из комнаты и прошел по длинным пустым коридорам к просторному Тронному залу, где три года назад он вложил в руку Гариона Шар Алдура, навсегда изменив жизнь молодого человека.Эрранд потянул на себя тяжелую дверь, она слегка скрипнула, и из-за нее послышался голос:— Кто там?— Это я, Белгарион, — ответил Эрранд.Огромный зал был освещен мягким голубым сиянием, которое излучал Шар Алдура, покоившийся на рукояти огромного Ривского меча, который висел над троном острием вниз.— Что ты здесь делаешь в такой час, Эрранд? — спросил его Гарион. Король Ривский сидел, развалившись на троне, перекинув ногу через подлокотник.— Мне приказали прийти сюда, — ответил Эрранд.Гарион удивленно уставился на него.— Приказали? Кто приказал?— Ты знаешь кто, — сказал Эрранд, войдя в зал и закрыв за собой дверь. — Он.Гарион заморгал.— Он с тобой тоже говорит?— Сегодня в первый раз. Хотя я знал, что когда-нибудь это произойдет.— Если он никогда не… — Гарион не договорил и, пораженный, поднял глаза к Шару.Мягкое голубое свечение камня внезапно сменилось на густой темно-красный свет. Эрранд отчетливо услышал странный звук. Когда он носил Шар, у него в ушах постоянно звучал хрустальный звон его песни, но теперь в этом звоне появился безобразный металлический скрежет, словно камень наткнулся на что-то или на кого-то и пришел в ярость.— Берегитесь! — Они оба отчетливо услышали голос, не запомнить который было невозможно. — Берегитесь Зандрамас! Глава 5 Как только рассвело, Эрранд и Гарион отправились на поиски Белгарата. Этой ночью им не удалось сомкнуть глаз; Эрранд чувствовал, как напряжен Гарион, да и сам он прекрасно понимал, что полученное ими предупреждение касалось дела такой важности, что все остальное по сравнению с ним отступало на второй план. Они не стали говорить об этом, а просто сидели в темноте Тронного зала, время от времени посматривая на Шар Алдура, но камень, на мгновение неожиданно побагровевший, будто от гнева, снова замерцал привычной голубизной.Белгарата они застали сидящим у недавно разведенного огня в комнате рядом с королевской кухней. Рядом с ним на столе лежали толстый ломоть хлеба и огромная головка сыра. Эрранд взглянул на хлеб и сыр, внезапно осознав, как он голоден. Старый колдун сидел погруженный в свои мысли и созерцал пляшущие языки пламени; на плечи его был накинут толстый серый плед, хотя в комнате было не холодно.— Раненько вы проснулись, — заметил он, когда Гарион и Эрранд, войдя в комнату, устроились рядом с ним у огня.— И ты тоже, дед, — сказал Гарион.— Мне приснился необычный сон, — ответил старик. — Я все никак не могу от него отвязаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127