— жалобно попросила Нерина.— Конечно, — ответил Гарион с деланной галантностью. — Протяни руку. — Тут он начал быстро, одну за другой, вытаскивать из пустого пространства лилии и совать их в руку ошеломленной даме. — Цвет подходит, Нерина? — спросил он. — Если хочешь, я могу их перекрасить — может, в сиреневый, или бордовый, или, может, тебе подошел бы ярко-голубой.И тут Гарион наконец понял, что так они ни к чему ни придут. Эти двое все время будут выискивать новые предлоги для отсрочки. Они привыкли жить, храня в сердце глубокую печаль своей взаимной любви, что не хотели — а может, и не могли — отказаться от этой приятной муки. Только он один может положить этому конец. Зная, что выглядит несколько театрально, но учитывая особенности восприятия действующих лиц, Гарион выхватил меч.— Мы все сейчас идем прямо в церковь, — объявил он, — и вас там поженят. — Он указал мечом на покореженную дверь. — Пошли! — скомандовал он.И таким образом счастливо завершилась одна из величайших в мире историй трагической любви. Мандореллен и его Нерина обвенчались в тот же день, и Гарион в буквальном смысле стоял у них над душой со своим пылающим мечом в руках.Короче говоря, Гарион был вполне доволен собой и тем, как ему удалось разобраться в столь запутанной ситуации. На следующее утро он вернулся в Риву в весьма благодушном настроении. Глава 10 — Ну вот, — рассказывал Гарион, сидя рядом с Сенедрой в их голубой гостиной вечером . того же дня, — когда мы вернулись в замок Мандореллена и сказали, что они могут пожениться, Нерина сразу же нашла массу возражений.— Я всегда думала, что она его любит, — сказала Сенедра.— Любит, но после того, как она все годы была главным действующим лицом этой трагедии, ей стало жаль расставаться с этой ролью. Она никак не могла выбросить из головы мысли о благородном страдании.— Не издевайся, Гарион. Сердце женщины — загадка.— У меня от этих арендийцев голова болит. Сначала она навязала ему приданое — и немалое.— Ну, это вроде разумно.— Особенно если принять во внимание, что платить за него пришлось мне.— Тебе? С какой стати?— Ты забыла, что я ее опекун? Несмотря на ее высокопарный стиль и все эти «господин мой», торгуется она почище драснийского купца. Когда мы наконец сошлись в цене, мой кошелек успел изрядно похудеть. И еще ей понадобилось формальное письменное согласие, и вуаль, и дама для сопровождения, и кольцо, и цветы. А я с каждой минутой все больше выходил из себя.— Ты ни о чем не забыл?— Вроде бы нет.— А разве Мандореллен не сделал ей предложения? — Сенедра наклонилась вперед, ее лицо приняло сосредоточенное выражение. — Я уверена, что она стала бы на этом настаивать.— Ты права, я об этом чуть не забыл. Она печально покачала головой.— Ах, Гарион, — осуждающе произнесла она.— Это было раньше — сразу после торговли о приданом. В общем, он сделал ей предложение, а я заставил ее согласиться, и тогда…— Погоди минутку, — прервала его Сенедра, подняв вверх маленькую ручку. — Не торопись-ка. Что именно он сказал при этом?Гарион почесал за ухом.— Я, кажется, забыл, — признался он.— Попытайся вспомнить, — настаивала она. — Пожалуйста.— Значит, так, — задумался он, уставившись на резные балки потолка. — Сначала она возражала против того, чтобы он делал предложение до того, как они «получше познакомятся», по ее выражению. По-моему, она имела в виду все эти свидания в уединенных местах и любовные послания, цветы и нежные взгляды.Сенедра бросила на него быстрый взгляд исподлобья.— Ты знаешь, иногда ты кого угодно можешь вывести из себя. У тебя чуткости не больше, чем у деревянного чурбана.— Что ты этим хочешь сказать?— Не важно. Расскажи мне, что произошло потом.— Ну, я и выложил ей напрямик, что не потерплю всей этой чепухи. Я сказал, что они уже давно знакомы и пора с этим покончить.— Ты был просто очарователен, — саркастически заметила она.— Сенедра, да в чем же дело?— Не важно. Продолжай. Вечно ты тянешь кота за хвост.— Я? Это ты меня все время перебиваешь.— Да рассказывай же, Гарион. Он пожал плечами.— Да вот, собственно, почти и все. Он сделал ей предложение, она согласилась; потом я повел их в церковь.— Слова, Гарион, — настаивала она. — Слова. Что именно он сказал?— Ничего потрясающего. Что-то вроде «ты согласна взять меня в мужья, Нерина».— Ах, — проговорила Сенедра дрогнувшим голосом. Он поразился, увидев слезы у нее на глазах.— Да в чем же дело? — спросил он.— Не важно, — ответила она и вытерла глаза тонким носовым платком. — А что она ответила?— Она сказала, что у нее не было времени, чтобы обдумать ответ, поэтому я приказал ей согласиться.— И?..— Она сказала: «Я беру вас в мужья, господин Мандореллен, всем сердцем».— Ах, — снова проронила Сенедра и опять поднесла платок к покрасневшим глазам. — Как это прекрасно.— Ну, если ты так считаешь, — сказал он. — Мне это показалось слишком затянутым.— Иногда ты просто безнадежен, — произнесла она. Затем грустно вздохнула. — Мне никогда не делали формального предложения.— Разумеется, делали, — возмущенно произнес он. — Разве ты не помнишь всю эту церемонию, когда вы с толнедрийским послом вошли в Тронный зал?— Это я тебе делала предложение, Гарион, — напомнила она ему, тряхнув золотыми кудрями. — Я предстала перед твоим троном и спросила тебя, согласен ли ты взять меня в жены. Ты согласился, и на этом все завершилось. Меня ты никогда об этом не просил.Он, нахмурив брови, задумался.— Не может быть, чтобы не просил.— Никогда.— Ну, раз уж мы поженились, значит, это не так уж и важно, правда?Лицо молодой женщины окаменело. Он перехватил ее застывший взгляд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127