Оно начиналось весьма заурядно, потом чуть было не обернулось трагедией, а в настоящий момент оно оборачивалось загадкой. «Сейчас лучше всего будет пригласить всех поужинать, — подумал Хью. — Хорошая закуска и немного доброго вина наверняка всех успокоят».
Он сделал шаг вперед и положил руку на плечо мальчику:
— Таким сыном, как этот молодой человек, можно гордиться. Разумеется, он поедет с нами, милорд. И девушка тоже. — Он попытался вытащить ее из-за спины Талиса, но она его оттолкнула, найдя защиту у Талиса под рукой.
— Да, так вот, хм, — сказал Хью, качая головой, чтобы в ней прояснилось. Немало нужно будет ему сегодня выпить, чтобы окончательно сообразить что к чему. — И все остальные тоже поедут с нами праздновать. Разве не так, милорд?
— Да, разумеется, — пробормотал Джон Хедли. — Всех берите с собой. Но какое мне дело до крестьян-то?
— Девчонка как раз, судя по ее виду, не из крестьян, — прошептал кто-то у Джона за спиной.
— Наверное, подружка этого парня, а ты как думаешь? — спросил еще один.
— Если да, то он, наверное, и вправду сын Джона, — ответил первый, хихикая.
Джон с большим трудом попытался собраться с мыслями. Смерть, возвращение, жизнь — и все в течение одного часа — сначала сбили его с толку. Но постепенно он начал вспоминать все, что произошло шестнадцать лет назад. Он тогда заявил, что его жена родила сына. Но он-то знал, что это было не так. Она родила дочь. И эта бледная девочка, которая стоит так близко к «его» сыну, — она-то и есть почти наверняка его настоящая дочь.
— Подойди-ка ко мне, дитя, — велел он, протягивая к ней руку.
Калли, колеблясь, взглянула на Талиса. Когда он кивнул, что все в порядке, она сделала шаг вперед.
«Да, — подумал Джон. — Это совершенно точно». Она очень похожа на его жену, когда та была помоложе. Хотя эта, конечно, не такая красавица. Слишком бесцветна для того, чтобы быть красивой. Особенно, когда стоит рядом с этим видным молодым человеком, который по сравнению с ней кажется башней.
— Да, — прошептал он скорее для себя, чем для кого-либо, а вернее, просто подумал вслух. — Ты моя дочь.
Никто не был готов к тому, какая яростная реакция последовала на это чрезвычайно щедрое утверждение.
— Нет! Нет! Нет! — завизжала Калли. — Я не ваша дочь! Нет! Вы меня слышите?! Я не ваша дочь! Нет! Нет!
Хотя внешне это было хрупкое и слабое существо, тот, кто был знаком с Калли достаточно долго, отлично знал, что темперамента ей было не занимать. И особенно, когда дело касалось Талиса.
— Семейка ненормальных, — произнес кто-то из присутствующих. — Только что парень отказался последовать за своим богатым отцом в замок, а теперь эта дура девчонка орет на всю деревню, что она не его дочь.
Крики и вопли возлюбленного ребенка вывели из оцепенения Мег. Она-то, в отличие от остальных, прекрасно понимала, в чем дело. Калли волновало не то, дочь она или не дочь Джону Хедли, а то, сестра она или нет Талису. Ведь брат и сестра не могут пожениться.
— Милорд, — громко сказана Мег, делая шаг вперед. — Вы разве забыли, что девушка-то — дочь другого?
Сначала все замолчали, а потом кто-то из тех, что присутствовали в тот день, вспомнил:
— Это дочь старика Гильберта Рашера, милорд. — И добавил про себя: «Хотя, по правде говоря, трудно даже представить, чтобы этот тип мог быть отцом такого нежного существа». — Я бы скорее мог понять, если бы у такого жеребца, как Гильберт Рашер, родился бы сын наподобие вашего. — И он, не подозревая ни о чем, кивнул на Талиса.
Разумеется, он совершенно не понял, почему после этих слов Джон повернулся к нему с искаженным от ненависти лицом и приказал ему заткнуться. Он же просто прокомментировал, как выглядит эта девица На самом деле, он готов был пожалеть ее. Ей придется очень несладко, если она будет вынуждена жить с Рашером и его парнями, которые были ближе к животным, чем к людям. Вся компания Рашеров — мерзкие, жестокие, грязные твари, и девочка там долго не протянет.
Джон, стряхнув оцепенение, выпрямился:
— Да, вспомнил. Это дочь Рашера, — кивнул он. Какое ему до нее дело? У него дочерей больше, чем достаточно, целый питомник. Больше не надо.
— Бери свою девчонку с собой, — сказал он Талису. — И можешь взять с собой, ей-Богу, хоть всю эту чертову деревню, — я не возражаю.
Ему было нужно только одно: чтобы этот мальчик отныне и навсегда стал его сыном.
В течение всего этого разговора Талис стоял молча, выпрямившись, не произнося ни слова. Смотря на его лицо, никто бы ни за что не догадался, как страстно ему хочется уехать отсюда. Как ему хочется быть с этими людьми, быть такими же, как они, носить такую же одежду, как носят они, и восседать на такой же великолепной лошади. Только его семья это знала.
На вид Талис казался взрослым. Ростом он был даже выше взрослого мужчины, взрослой была его манера держаться, но в душе он был неопытен и невинен, как ребенок. Получив от Джона все, чего он только мог желать — и честь, и лошадь, — он обернулся к тому человеку, который был для него всем: к Калли. С легкостью, отработанной долгой практикой, он подхватил ее за талию и поднял вверх. Она скрестила руки на груди, ничуть не удивившись. Талис подбрасывал ее, а она успевала еще в воздухе повернуться вокруг своей оси. Этот трюк они видели однажды у бродячих комедиантов, которые побывали у них в деревне, и он им страшно понравился. Им сразу же захотелось его повторить. С тех пор они упражнялись над ним много месяцев. Излишне говорить, что Талис за все это время ни разу не уронил Калли.
Соседи, которые жили рядом с ними в деревне, уже не раз видели, кик Талис подбрасывает Калли высоко вверх, и это было для них обычное зрелище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155