Пулемет был бы для меня более подходящим
оружием. Я палил и палил, пока Батис не схватился за ствол моей винтовки. С
твол был очень горячим, но его руки не боялись ожогов.
Ц Какого черта? Вы что, спятили? Сколько ночей мы сможем от них отбиватьс
я, если будем тратить патроны с такой легкостью? Мне этот салют ни к чему. Н
е стреляйте, пока я не начну!
То, что случилось потом, послужило мне жутким уроком. Толпа чудовищ сгруд
илась около двери. Они не могли ни сломать ее, ни залезть по стене вверх. Од
нако их набралось достаточно, чтобы построить пирамиду. Внизу кипела мас
са рук, ног и оголенных торсов. В полном беспорядке, толкая друг друга, одн
и взбирались на плечи других, и гора постепенно росла метр за метром. Бати
с выдержал еще несколько минут, его хладнокровие внушало мне страх. Когд
а самому верхнему чудищу почти удалось вцепиться когтями в нижние коль
я под балконом, Кафф положил дуло двустволки на перила. От выстрела мозги
чудовища брызнули во все стороны, череп разлетелся картечью. Тело зверя
покатилось вниз, и вся башня рассыпалась.
Ц Вот как надо работать, Ц прорычал Батис, Ц смотрите налево!
Башня, подобная первой, поднималась с моей стороны. Мне пришлось потрати
ть пару патронов, чтобы разрушить ее. Чудовища падали вниз с завыванием р
аненых гиен, катились по земле, и маленькие отряды уносили трупы.
Ц Не стреляйте в тех, которые убегают, берегите патроны, Ц предупредил
меня Батис. Ц Если мы им предоставим достаточно падали, они сожрут свои
х собратьев.
И в самом деле, он был прав. Когда башня рассыпалась, внизу вскипало хаотич
ное движение, словно в разрушенном муравейнике. Пять, шесть, семь или вос
емь чудовищ поднимали мертвого собрата и куда-то уносили. Вскоре они все
исчезли в темноте с клекотом стаи диких уток.
Ц Кря, кря, кря, Ц передразнивал их Батис с презрением, Ц кря, кря, кря! Вс
егда одно и то же. Ц Он обращался скорее к самому себе, чем ко мне. Ц Убьеш
ь парочку Ц и у них пропадает желание влезать сюда. Думают сожрать госпо
дина Батиса Каффа, а в результате закусывают сородичами. Лягушаны, мерзк
ие лягушаны.
После победы той ночью наметился какой-то переломный момент в нападени
ях чудищ. На следующую ночь мы смогли разглядеть только двух где-то вдале
ке. День спустя услышали лишь топот невидимых ног. В третью ночь ни одно чу
довище не показалось. Это может показаться удивительным, но мы не испыта
ли облегчения и до самой зари не пошли отдыхать. Опыт Батиса говорил о то
м, что поведение лягушанов не подчиняется никакой логике: они могли напа
сть в любой момент.
Ц Это вам не расписание прусской железной дороги, Ц предупреждал он ме
ня.

Я окончательно обустроился на нижнем этаже маяка. Вечером поднимался по
лестнице и занимал боевую позицию на балконе. Так проходили дни и ночи, о
бразуя рутину нашего совместного существования. Кем был этот человек? От
бывшего метеоролога в нем угадывались черты, присущие любому человеку,
давно потерпевшему кораблекрушение и выжившему. Его необщительность
не была приспособлением к окружающей обстановке, она служила способом в
ыражения сущности этого человека, злого и эгоистичного, как дикий кот. Од
нако, несмотря на некоторые штрихи варварства и безусловные недостатки
завсегдатая кабаков, Батис иногда проявлял и черты обедневшего аристок
рата. Он был груб, но по-своему благороден, в нем проблескивал живой ум Ц д
а, да, хотя это слово может показаться по отношению к нему неуместным. Кафф
казался особенно прозорливым, когда набивал табаком свою трубку, не пер
еставая глядеть по сторонам с зоркостью дикого зверя. В эти минуты он нап
оминал мне одного из тех вольтерьянцев, которые силой своего воображени
я создают баррикады. Этот человек жил своей правдой Ц правдой, рассчита
нной на него одного, ограниченной, но основополагающей. У него была удиви
тельная способность упрощать все вопросы. Можно сказать, он это делал та
к искусно, что был в состоянии уяснить их основу. Когда перед ним, наприме
р, вставали проблемы технического порядка, его голова работала спокойн
о и последовательно. Здесь ему не было равных, и благодаря этому качеству
Батис сумел выжить. Однако в другие минуты он позволял себе пасть настол
ько низко, что уподоблялся казаку-дезертиру. Этот философ мышц имел весь
ма приблизительные представления о гигиене. Когда Кафф ел, то напоминал
какое-то жвачное животное. Он тяжело дышал, выдавая свое присутствие на
расстоянии нескольких метров. Порой Батис воображал себя провидцем, жив
ущим созданной им легендой. Каждым своим жестом, каждой уничтожающей ре
пликой Кафф заявлял о том, что не он был создан для этого мира, Ц а мир Ц д
ля него. Я видел перед собой подобие помешанного императора, слышащего т
опот копыт невидимых коней и рубящего тысячи голов.
Однако никаких опасений или страха у меня не было. Довольно скоро выясни
лось, что я мог рассчитывать на его верность. Было ли это следствием врожд
енного благородства или той атмосферы первозданности, которую создава
л остров, но мне казалось, что он неспособен на предательство. Батис жил бу
дущим Ц невзирая на то, что слово «будущее» означало лишь завтрашний де
нь, Ц и никогда не думал о прошлом. Когда я появился на маяке, он принял эт
о как данность. Мое присутствие перечеркнуло историю наших прежних отн
ошений, низостей, упреков и шантажа.
Я жил в условиях чрезвычайного положения и потому был готов терпеть люб
ые неудобства во имя выживания. Меня не волновали серьезные различия в н
аших характерах:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68