Констанция чувствовала себя так, будто ее поймали за каким-то непристойным занятием.— Я просто никогда прежде не видела людоедов.— Но, наверное, он оказался на поверку не таким уж страшным, — рассмеялся виконт. — Вы не откажете показать мне дом?Констанция от неожиданности согласилась.— Да, — и тут же прокляла свое решение. Но слово было дано и отступать было некуда. Констанция водила его из комнаты в комнату, рассказывая то о знаменитой картине, то о прекрасной китайской вазе.Она слово в слово повторяла слышанное от графини Аламбер.А виконт и не скрывал, что его не интересуют сейчас ни картины, ни скульптуры и смотрел на Констанцию. Сперва, во время рассказа о морском пейзаже, он оценивающе прошелся взглядом по бедрам девушки. Когда они остановились у мраморного римского торса, Анри уже разглядывал ее лицо, а в следующей комнате он уже беззастенчиво пробирался взглядом в вырез платья.И Констанция впервые пожалела, что не заказала портному платье, застегивающееся под самое горло.— Ну что, виконт, думаю, удовлетворила ваше любопытство?Хотя вряд ли вы помните, что изображено на тех картинах, о которыхя вам рассказала, вы же смотрели не на стены.— Да, — признался виконт, — я хотел получше рассмотреть вас и послушать ваш голос. Вы очаровательны.Чего нельзя сказать о вас, — вырвалось у Констанции.Но виконт ничуть не обиделся на эти слова.— Я знаю себе цену, моя дорогая, — довольно бесцеремонно говорил Анри, — ведь если верить слухам, уже более двухсот девушек и неизвестно сколько замужних женщин сгорели в моем огне, и вы не исключение.Злость поднялась в душе Констанции на этого бесцеремонного молодого человека.А он все с такой же любезной улыбкой на губах подошел к девушке и обнял ее.Констанция на какое-то мгновение оцепенела от подобной наглости.Они стояли в дальнем углу галереи, совсем недалеко от балюстрады. Здесь даже был различим шум голосов и звук музыки.— Так вы любите меня? — спросил виконт. Констанция молчала.— Я люблю вас, Констанция, — прошептал он и попытался поцеловать девушку в шею.Но не зря раньше Констанция не боялась одна выезжать из дому Реньяров, у нее всегда наготове было с собой оружие. Конечно, носить пистолет за поясом бального платья не очень разумно, поэтомутеперь девушка предпочитала иметь с собой короткий стилет, спрятанный в складках подола.Она слегка нагнулась, выхватила оружие и прижала острый какигла кончик клинка к шее Анри Лабрюйера.— Если вы сейчас же, виконт, не отпустите меня, я не буду звать на помощь, а просто всажу клинок в вашу шею. Не сомневайтесь, мне приходилось в жизни убивать.Анри испуганно глянул в глаза девушки: нет, та не шутила.— Осторожнее.Он медленно разжал объятия и отступил на пару шагов.— Такого мне не приходилось видеть, а вернее будет сказать, переживать, — он потер указательным пальцем маленькую вмятинку на шее, оставленную острием клинка.Но тут же его лицо расплылось в улыбке.— Да конечно же, вы шутите, у вас и в мыслях не было меня убить, — и он, бросившись к Констанции, повторил свою попытку.На этот раз девушка действовала гораздо быстрее и острие клинка неглубоко погрузилось в плечо молодого человека. Но вместо испуга в его глазах зажглась радость.— Так значит, я не ошибся и вы действительно не любите меня.Виконт Лабрюйер стоял перед Констанцией, зажимая рукой неглубокую рану, из которой сочилась кровь.— Я вам говорила это и раньше.— А я не поверил. Пока не убедишься на собственном опыте, нельзя верить.— Вы слишком высокого о себе мнения, виконт.— Теперь я понял, что ошибся в вас. Анри наклонился и поднесладонь Констанции к своим губам.— Простите, виконтесса, что был с вами груб. Но в этом виноваты и другие женщины, они приучили меня к тому, что я могу позволять себе с ними все, что угодно.— Вы довольно злы по отношению к женщинам.— И к мужчинам тоже, — Анри пожал плечами.— И что, виконт, вы долго собираетесь стоять как изваяние?— Я хочу предложить вам дружбу, — торжественно сказал Анри, падая на одно колено. — Дружбу, но самую преданную. Вы, Констанция, поразили мое воображение больше, чем любая другая красавица во всем королевстве. Вы единственная решились противиться собственному счастью и чуть не убили меня на радость всем мужьям.И тут Констанция поняла, что этот насмешливый человек в самомделе интересен и такая дружба может пригодиться.Она шутливо вскинула свой стилет и опустила узкое лезвие плашмя на плечо виконту.— Я посвящаю вас, месье Лабрюйер, в мои рыцари. Вы обещаете восхищаться мной, но только издали, только на расстоянии. А я со своей стороны, обещаю вам быть преданным и верным другом.— Вы не пожалеете о таком решении! — воскликнул виконт Лабрюйер, вскакивая на ноги. — Я научу вас многому, о многом расскажу.— Но не считайте меня, виконт, настолько глупой, что я начну помогать вам в ваших сумасбродствах.— Не зарекайтесь, Констанция, всякое может случиться и давайте теперь будем с вами на «ты». Зови меня Анри и тогда я смогу звать тебя Констанция.— Ну что ж, Анри, согласна. Иметь друга — это не так уж плохо.— Тогда я предлагаю вернуться к гостям, чтобы не заставлять ихдумать о том, чего не было.— Ты опять за старое, Анри!— Я обещал быть милостивым только к тебе, Констанция, других же наш уговор не касается.Когда они уже спускались по лестнице, Анри наклонился к Констанции и прошептал ей на ухо:— Завтра у меня будет очень интересное развлечение, если хочешь, можешь поучаствовать в нем.— И в чем оно заключается?— Тс-сс, — сказал Анри, прижимая палец к губам, — я должен наказать одну женщину.— И в чем она провинилась?— Она не смогла смириться с тем, что после первой ночи я покинул ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77