Но маркиз отвел взгляд, старая графиня была поглощена созерцанием косточки персика у себя на тарелке. Виконт небрежно покачивал рукой, облокотившись на спинку пустого кресла рядом с собой.Констанция, ободряюще улыбнувшись, снова спросила:— Так, вы любите своего мужа, мадам? Немного помолчав, Мадлен Ламартин ответила:— Да.Чем вызвала новый приступ смеха у маркизы Лагранж. Муж строго посмотрел на свою жену, но от этого она расхохоталась еще пуще. Прикрыв рот рукой, она попросила прощения.— Извините меня, но нельзя же задавать вслух такие очевидные вопросы.— Почему очевидные?! — изумилась Констанция, — ведь ее мужа нет рядом, и мадам Ламартин может отвечать вполне искренне.— Очень любите? — поинтересовалась в свою очередь маркиза.Бестактный вопрос привел Мадлен в возмущение.— Конечно же, очень люблю.Даже тогда, когда его нет рядом? — изумилась Констанция.— Конечно же, а как иначе?— Но вы хотели бы, чтобы ваш муж оказался рядом с вами, мадам? — настаивала на своем Констанция, словно ей доставило бы огромное удовольствие услышать из уст Мадлен, что та не любит своего мужа.Виконт Лабрюйер лукаво улыбался, следя за тем, как Констанцияненавязчиво издевается над его новой избранницей. Ему хотелось заступиться за нее, но виконт понимал, что еще не настало время.Констанция должна была распалиться и допустить какую-нибудь ошибку в поведении, и вот тогда Анри ее заметит и не преминет указать остальным.Но Констанция Аламбер чувствовала себя настолько уверенно, что виконт не сдержался:— Простите, мадемуазель, но я думаю, Мадлен слишком серьезно относится к этому делу, я имею в виду супружество. А ваши вопросы слишком легкомысленны и думаю, Констанция, вам сперва следовало бы выйти самой замуж, а уж потом учить остальных.Мадлен с благодарностью посмотрела на виконта, Констанция зло поджала губы, ведь здесь не всем было известно, почему она до сих пор не замужем. Но, как всегда водится в светских кругах, на помощь Констанции поспешила маркиза Лагранж.— Я, например, — она приложила вилку к груди так, что Мадлен испугалась, не проткнет ли маркиза себе шею, — не вижу ничего странного в том, что женщина одна. Во всяком случае, меня это не пугает.— Ну как же, — улыбнулся виконт, — если женщина одна — это совсем другое дело, чем если она замужем.— А вот я не боюсь своего мужа, — сказала маркиза, глядя в глаза месье Лагранжу, — я его абсолютно не боюсь, потому что я вольна. И какая разница, замужем я или нет, если у меня есть право выбора.Все посмотрели на маркиза. Тот даже не дрогнул, выслушав подобное от своей жены. Он старательно прожевал ягоду винограда и отложил вилку в сторону.— Не боитесь? — изумилась Констанция. — А мне показалось, у вас с маркизом немного другие отношения.— Она меня абсолютно не боится, — абсолютно искренне признался маркиз, правда, придав своему тону немного шутливый оттенок.— Но как же, если женщина утверждает, что она вольна в своем выборе, у вас должны возникнуть какие-то опасения на ее счет, — вставила графиня Лабрюйер.— Нет, — засмеялась маркиза, — опасения могут возникнуть только у меня. Мой муж знает, я разборчива, а он не всегда проявляет хороший вкус.— Я не совсем понял, что вы хотели сказать, маркиза? Вы вольныв своем выборе и не делаете его или же допускаете возможность измены?— Неужели не понятно, я конечно же верна своему мужу] — воскликнула маркиза и маркиз Лагранж одобрительно посмотрел на нее.— Но это только в том случае, — предупредительно поднял палец Анри, — если муж рядом с вами. А если вы одна, маркиза, что тогда?— Извините, виконт, — проговорила Мадлен Ламартин, — но мне кажется, вы абсолютно не понимаете женщин. Вы не разбираетесь в ихдуше, не можете посмотреть на мир их глазами. То, что вам кажетсяпрекрасным, кажется нам уродливым — и наоборот.— Я не согласен с вами, Мадлен, — Анри отставил недопитый бокал. — Женское тело всегда прекрасно, независимо от того, смотритна него мужчина или женщина. Это совершенство, созданное природой, поэтому его красота не подлежит обсуждению. Но мы немного отклонились от темы, — напомнил он, — вы не ответили на мой прямо поставленный вопрос, маркиза: так вы готовы изменить мужу, если окажетесь одна и вам представится великолепный случай для этого? Ну, допустим, никто не узнает об измене.— Даже муж? — с улыбкой спросила маркиза.— Ну конечно, в первую очередь он.— Это волнует меня меньше всего, — беспечно махнула рукой маркиза Лагранж. — Я думаю, каждая женщина способна себе позволить маленькое приключение, особенно я. И самое главное для меня условие — чтобы никто раньше, чем я сама, не успел рассказать мужу об этом. Ведь если я признаюсь, он обязательно простит меня. Один раскаявшийся грешник дороже двух праведников, не так ли написано в святом писании?— Я бы не переносила так смело слова писания на столь щекотливую область человеческих отношений, — воскликнула Констанция.— Так что главное для меня, чтобы муж обо всем узнал только измоих уст, — маркиза громко засмеялась, а Мадлен с удивлением смотрела на эту полную женщину, чье лицо, до этого привлекательное, вдруг сделалось безобразным.Складки ее тела ходили волнами от смеха. Маркиза внезапно смолкла и вновь улыбнулась. Вместо оскала хохота всем предстала очаровательная улыбка.— Не верьте мне, а вы не верьте в первую очередь, — обратиласьона к Мадлен. — Я всего лишь шучу, а вы уж было подумали, я такая распутная?Шутливая поначалу беседа принимала философский оборот и вряд ли кто из беседующих знал точный ответ на поставленный вопрос. В самом деле, одно, когда говоришь, что верна своему мужу, сидя рядом с ним, а другое — представить себе, что ты осталась одна и никто не узнает об измене.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77