И если виконт не согласен был покинуть имение своей бабушки, занятый очередным романом, то ей предстояло уговорить Франсуазу отпустить Колетту, чтобы поехать с ней за город.«Так даже будет лучше, — утешала себя Констанция, — Франсуаза обязательно останется в Париже, и я преспокойно буду наблюдать за тем, как виконт Лабрюйер совратит несчастную Колетту».Было уже за полдень, когда Констанция Аламбер бежала по лестнице дома баронессы Дюамель. Франсуаза уже спешила к ней навстречу.— Боже мой, Констанция, где ты пропадала? — воскликнула баронесса.— Что случилось? — встревожилась мадемуазель Аламбер, глядя в почти безумные глаза Франсуазы.— Это ужасно, Констанция! Это ужасно! Гостья уже было встревожилась, не случилось ли чего с Колеттой.— Это ужасно! — бормотала баронесса.— Да что случилось, объясни же толком! Баронесса осмотрелась, но заметив на галерее дворецкого и служанку Колетты, прошептала:— Пойдем, пойдем, я тебе сейчас все объясню.Недоумевая, Констанция двинулась за хозяйкой дома. Та, зайдя вкабинет своего покойного мужа, закрыла дверь на защелку, затем взяла Констанцию за руку и усадила в глубокое мягкое кресло.— Сейчас я тебе расскажу. Только погоди, дай мне успокоиться, — баронесса нетерпеливо налила себе стакан воды и стуча о него зубами, выпила.— Да не пугай же меня, Франсуаза, что случилось?— Колетта тебе не посылала домой никаких писем? Констанция отрицательно качнула головой.— Да что случилось?— Ты не можешь себе представить, какая это большая утрата.Сердце у Констанции екнуло:«Неужели случилось что-то страшное?» Но тут же Франсуаза добавила:— Ты не представляешь, какая это утрата, когда мать расстаетсясо своей дочерью.«Фу ты! — подумала Констанция. — Нельзя же так пугать! Оказывается, она имеет в виду замужество, называя его утратой. Нужно быть поосторожнее в словах».— Ты даже не можешь представить себе, Констанция, какое чувство охватывает меня, когда я представлю, что Колетта больше никогда не будет принадлежать мне!— О, да! — воскликнула Констанция. — Я понимаю твои чувства, всецело разделяю их. У нее отлегло от сердца:«Ну слава Богу, теперь-то уже точно все хорошо».— Я хочу, — баронесса вновь огляделась, хотя в кабинете они были только вдвоем, — чтобы то, что я тебе сейчас скажу, оставалось только между нами.— Конечно, хорошо. Констанция напряглась: «Вновь какие-то тайны».— Говори, Франсуаза, я обещаю, все услышанное мною не получит огласки.— Ты даже не можешь представить себе, дорогая, что я обнаружила у Колетты.— Что же? — выдохнула Констанция.— Письмо.— Письмо?— Да, к тому же любовное, — баронесса понизила голос.— От кого же, дорогая?— От этого ничтожного музыкантишки.— Учителя музыки?— Да, от этого шевалье, как его там…— Александра Шенье, — подсказала Констанция.— Вот видишь, я даже не помню его имени. И толкнул же меня черт под руку пригласить в учителя музыки именно его, почти безо всяких рекомендаций!— Да, не повезло тебе, Франсуаза.— Представляешь, письмо от этой змеи. Я взяла его на службу, положила хорошее жалованье и глупая, радовалась, как хорошо моя Колетта учится музыке, а он… — баронесса расплакалась.Констанция взяла ее за руку.— Да полно тебе, все это детские шалости, не больше.— Нет, нет, Констанция, мне нужно что-то делать, я должна помешать этому.— Ну что ты, Франсуаза…— Я должна знать, где они передают друг другу письма, я должна знать, где их тайник и тогда поймаю их с поличным!— А разве Колетта сама не сказала тебе об этом?— Да что ты, я даже не говорила ей, что знаю об их переписке.— По-моему, тебе, Франсуаза, стоило бы посоветоваться с дочерью.— Да нет, я не хочу, она подумает, я желаю ей зла. Да и я не смогу доказать ничего, она скажет, впервые видит это письмо и даже не читала его. А мне не так важно поквитаться с этим Александром, как наставить дочь на путь истинный.— Хорошо, Франсуаза, я поговорю с Колеттой и обязательно выведаю у нее, где они прячут письма.— Я буду многим обязана тебе! — воскликнула Франсуаза. — Постарайся, ведь Колетта так тебе доверяет.— Нехорошо, конечно, злоупотреблять доверием девушки, — сказала Констанция, поднимаясь с кресла, — но ничего не поделаешь, я понимаю, насколько серьезно обстоят дела.— Ты даже не можешь представить, дорогая, как я волнуюсь. Иди.— Она еще спит?— После обеда я уговорила ее прилечь.— Хорошо, Франсуаза, я иду. И только пообещай мне не рассказывать потом дочери, от кого ты знаешь, где они прячут письма.— Я не скажу ей ни слова, только помоги мне, Констанция. Франсуаза выпроводила мадемуазель Аламбер за дверь и опустилась в кресло. Руки женщины дрожали, она не находила себе места от волнения.— Это же надо, — причитала она, — какой-то там шевалье, бедный как церковная мышь, вознамерился признаваться в любви моей дочери, чья свадьба уже не за горами, у которой уже есть жених. Нет, я и представить себе такого не могла!Констанция тем временем уже стучала в дверь спальни Колетты. Та, как оказалось, уже не спала. Она тут же открыла и обрадовалась, увидев Констанцию.— О, я так хотела тебя видеть!— Что-нибудь случилось?— Да нет, — замялась девушка, — просто соскучилась. Где ты была так долго, Констанция?— О, я на некоторое время покидала Париж. Как ты изменилась за это время!— Но прошло всего несколько дней, — всплеснула руками Колетта, — неужели можно так быстро измениться?— Да, ты же готовишься замуж, а это накладывает на тебя отпечаток. Ты уже совсем взрослая.Девушка доверчиво смотрела в глаза старшей подруги.— А ты, Констанция, выглядишь просто великолепно.— Спасибо, дорогая. Ну что ж, — сказала Констанция, усаживаясьв кресло и не выпуская из своих рук ладоней девушки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77