— Может, ты поговорила бы с ней?— Ну конечно же.— Тогда ступай, Колетта с нетерпением ждет тебя и будет рада твоему визиту.Констанция, смеясь в душе над незадачливой баронессой, отправилась к ее дочери.У Колетты от слез покраснели глаза, и она бросилась к Констанции.Я так ждала тебя, так волновалась! Все погибло!— Да нет, дорогая, — улыбнулась мадемуазель Аламбер, — всетолько начинается.— Но как же, мать прогнала Александра, что же я буду теперь делать?— Я помогу тебе.— Ты?— А кто же еще может тебе помочь? — Констанция достала письмо. — Вот.— Что это?— Его написал твой возлюбленный.Девушка схватила конверт и прижала его к губам.— Ты просто ангел!Констанции сделалось смешно, и она сделала вид, что закашлялась.Пробежав глазами по строчкам, Колетта засияла от счастья.— Он любит меня!— Ты в этом сомневалась?— Нет, но все же…— Ты ничему не удивилась?— Так ты устроишь нам встречу, поможешь нам?— Конечно, без всякого сомнения.— Но мать, она же заподозрит.— На этот счет не волнуйся, Колетта, мне она доверяет, и я устрою все наилучшим образом.— Но ведь это обман.— Нет, это всего лишь маленькая хитрость.— Я так боюсь, видишь, Констанция, у меня даже дрожат руки.— Ничего, со временем это пройдет. Ты привыкнешь.— Когда? — только и спросила Колетта, ее глаза были полны нетерпением.— Я не могу тебе сказать с точностью, дорогая, но все будет готово и остается только ждать.— Ну когда же?— Когда твоя мама отправится в оперу.— Значит, это будет скоро, — задумчиво проговорила девушка, — она не пропускает ни одного спектакля.— Значит, это будет завтра. Франсуаза сама сказала мне, что собирается отправиться в оперу, и я поеду вместе с ней.— Но как же тогда ты поможешь мне? — испугалась Колетта.— Я все придумала, и вам поможет Шарлотта, она расторопная девушка.— Я так боюсь, — вновь произнесла Колетта.— Ничего, дорогая, все будет хорошо. И вот долгожданный вечер настал. Мадемуазель Аламбер заехала за баронессой Дюамель, чтобы вместе с ней отправиться в оперу.Женщины уже спускались по широкой мраморной лестнице, экипаж Констанции ждал у крыльца, а Колетта, которой Констанция четверть часа втолковывала все подробности своего хитроумного плана, оставшись одна, испугалась предстоящей встречи. Боясь, что опоздает и мать уедет, Колетта со слезами на глазах бросилась вслед за баронессой:— Мама, мама, возьми меня с собой! — кричала Колетта, растирая по лицу слезы.Констанция досадливо поморщилась, а баронесса строго посмотрела на дочь.— Ты наказана, Колетта, и еще целую неделю тебе будет запрещено появляться в обществе.— Но, мама, я так хочу пойти с тобой в оперу… — Колетта с надеждой смотрела на Констанцию, словно бы говоря своим взглядом: ну пожалуйста, уговори мою мать взять меня в оперу, я так боюсь встречи с Александром!Но Констанция оставалась безучастной к этим немым просьбам девушки. Ведь в ее планы не входили ни спокойствие баронессы Дюамель, ни устройство счастья самой Колетты. Ей всего лишь нужно было отомстить Эмилю де Мориво за его предательство. И поэтому она не проронила ни слова, предоставив выяснять отношения дочери и матери самим.— Мама, я обещаю тебе больше никогда не поступать так дурно!Ну пожалуйста, возьми меня с собой!Баронесса колебалась, но Констанция крепко сжала ее локоть, как бы говоря: нельзя уступать, нужно быть твердой до конца.И тяжело вздохнув, Франсуаза Дюамель отрицательно покачала головой.— Нет, ты останешься дома, ты наказана.— Но мама, пожалуйста!— Я никогда не отменяю данного мной слова. Ведь мы с тобой договорились, и ты должна прочувствовать всю тяжесть своего поступка.Заплакав навзрыд, Колетта побрела в свою спальню. Но правда, с каждым шагом в девушке нарастала злость на свою мать.— Ну и пусть, — шептала она, — не хочешь взять меня с собой, так я устрою. Я назло тебе встречусь с Александром Шенье — и ты об этом даже не узнаешь.Примерно такие же мысли навестили в этот момент и Констанцию. Она в душе посмеивалась над доверчивой баронессой Дюамель и над незадачливой молодой возлюбленной.Так и не дойдя до спальни, Колетта Дюамель промокнула последние слезы. Глаза ее были сухи и блестели неизвестно от чего — то ли от злости, то ли от предвкушения любовного свидания.Загрохотал, отъезжая от дома экипаж Констанции Аламбер, увозя с собой ненавистную теперь уже мать.Служанка подошла к своей юной госпоже.— Пора, — только и сказала она.— Я так волнуюсь! — воскликнула Колетта.— Некогда отдаваться на волю чувств, мадемуазель, нужно спешить, у нас слишком мало времени, — и девушки заспешили к черному ходу. — Подождите немного, мадемуазель, — служанка приоткрыла дверь и вышла на низкое крыльцо с зажженным канделябром в руке.Невдалеке, на противоположной стороне улицы, тускло освещенной масляными фонарями, ждала карета.Девушка махнула рукой, и экипаж подкатил к крыльцу. Служанка пристально осмотрелась: улица была пуста. И она подала знак своей госпоже.Колетта, пригнувшись, вскочила в карету. Хлопнула дверка, и экипаж загрохотал по пустынной улице, увозя девушку к дому Констанции Аламбер.Служанка еще долго стояла на низком крыльце, глядя вслед удаляющемуся экипажу. Расплавленный воск капал с наклоненного канделябра и застывал маленькими сверкающими дисками на холодном камне крыльца.Представление в опере уже началось, когда баронесса Дюамель и виконтесса Аламбер заняли ложу. Прозвучали последние аккорды увертюры, и занавес медленно пошел вверх.— Прекрасная музыка! — шепотом произнесла баронесса Дюамель.Констанция кивнула.— И великолепный художник делал декорации.И в самом деле, декорации были великолепны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77