- Знаете что? - обратилась она к нему, - мне кажется, что после всех этих событий я упаду в кровать абсолютно без сил, однако…
- Однако все равно не найдете забвения. - Маркус глубоко вздохнул. - Я хорошо вас понимаю, я сам чувствую то же самое.
- И вот это… - она посмотрела на кувшин, - помогает вам забыться?
- Не слишком, но у меня больше ничего нет.
- Не нужно так говорить, Маркус, - пробормотала она, - это неправда.
Он поперхнулся.
- Вам нужно идти…
- Но я не хочу уходить.
В окутанной тенями комнате воцарилась напряженная тишина.
Маркус протянул ей кувшин:
- Хотите попробовать?
Она медленно потянулась к ручке кувшина, и их пальцы соприкоснулись. Кэтрин вздрогнула.
Теперь Маркус не сомневался: она чувствует то же, что и он.
Девушка вздохнула, и Маркус явственно представил, как поднялись и опустились от вздоха ее нежные груди. Он сглотнул, зная, что погружается в темные воды, но в то же время не желая выплывать на поверхность.
Кэтрин поднесла кувшин к губам, сделала длинный глоток, но тут же отпрянула, кашляя и отплевываясь.
- Что с вами? - Маркус вскочил и похлопал ее по спине.
- Силы небесные! - просипела Кэтрин, прижимая руку к груди. - Очень крепко.
- Пейте маленькими глотками, Кэт. Маленькими глотками.
Кивнув, она облизала губы и сделала еще один небольшой глоток.
- Напоминает одно из лекарств няни Джейн.
Она неторопливо опустилась на кровать и поставила кувшин на колени.
Сам не понимая, как это произошло, Маркус оказался рядом с ней. Но ведь до сих пор они же не сделали ничего предосудительного, а сейчас Кэт приходится очень трудно. Что плохого в том, если он подставит свое плечо и просто выслушает ее?
Кэг снова пригубила обжигающий напиток и содрогнулась:
- Боже, какая гадость.
- Вполне терпимо, правда, конечно, лучше закусывать. Но, к сожалению, у меня здесь ничего нет.
- Зато есть у меня. - Кэт сунула свободную руку в карман платья и вытащила какой-то небольшой предмет, который напоминал маленький камушек. - Как насчет этого?
Маркус недоуменно вскинул брови.
- Мятный леденец, - пояснила Кэтрин, отправив конфетку в рот. - Маленькая Эви решила, что я слишком печальна, и, чтобы подбодрить, дала мне леденцы.
Маркус вспомнил, какую драгоценность в детстве представляли для них сладости. И если малышка решила отдать свои леденцы Кэт…
Смутившись, он прочистил горло и, сам не понимая зачем, спросил:
- Вы слышали историю о происхождении мяты?
- Нет, - ответила Кэтрин и сделала очередной глоток. - Да, так гораздо лучше.
Она протянула кувшин Маркусу, и он приник к его горлышку, стараясь выбросить из головы мысль о ее розовых губах, которые только что касались сосуда.
Спиртное обожгло горло, и напряженные мускулы Маркуса немного расслабились.
- И так, - начал он, - мяты, как и лакрицы, всегда было в достатке.
- Я не очень-то люблю лакрицу, - перебила Кэтрин, придвигаясь к нему. Ее мягкое, нежное, источающее аромат лимона тело оказалось совсем рядом.
- Своим названием мята обязана мифу об Аиде, - заторопился Маркус, стараясь отвлечься от приятных ощущений.
- То есть о властелине подземного мира.
- Да. - Маркус поднес кувшин к губам. - Аид любил нимфу по имени Мята.
- Но, насколько я помню, Аид был женат?
- Да, на Персефоне. И похождения мужа ей совсем не понравились. Вот она и превратила нимфу в растение.
Кэтрин склонила голову на его плечо.
- Дайте-ка я угадаю в какое. В мяту.
Маркус немного отстранился. Черт побери, она источает райское благоухание!
- Да.
Потянувшись, Кэтрин взяла у него кувшин.
- Не торопитесь так, Кэт. Вам уже хватит.
Кивнув, она вернула кувшин Маркусу, и он поставил его на столик возле кровати.
- Кажется, я где-то читала, что древние греки сажали мяту возле могил. Они делали это, чтобы задобрить Аида?
- Ну да, а еще чтобы заглушить запах смерти.
И зачем он только это сказал? Не следовало напоминать ей о смерти!
Они снова замолчали.
- Я все понимаю, Маркус… - пробормотала она и поежилась. - Значит, так и должно было быть. Что случилось… - голос Кэтрин зазвенел, - то и случилось. Боже! Какой страшный каламбур, - прошептала она. - Данн предан земле. - Девушка медленно откинулась и легла на кровать. - Боже, как ужасно…
Маркус лег рядом с ней.
- Не менее ужасно, чем «Кэт-упрямица».
- Кэт-упрямица… - повторила она. - Вот забавно! И кто это сказал?
- Я.
Маркус замолчал, вспомнив свой недавний разговор с отцом, и печаль нахлынула на него. Припомнилось ощущение родственной близости и старые обиды… Сейчас Маркус без колебаний отдал бы свою правую руку, только бы защитить отца. На его глаза навернулись слезы.
- Мне так жаль, Маркус, - Кэтрин всхлипнула, - я тоже очень его любила. Какое горе!
Маркус, не раздумывая, потянулся к ней, и она кинулась ему в объятия, уткнувшись носом в его щеку. Ее плечи вздрагивали, а слезы текли ему за воротник. Маркус прикрыл глаза, и их слезы смешались.
Держа в объятиях Кэтрин, которая скорбела вместе с ним, он почувствовал себя немного лучше: горе переплелось с нежностью.
Спустя некоторое время Кэтрин немного отстранилась, но ее лицо все еще находилосьтак близко, что их носы почти соприкасались, и Маркус ощущал ее благоухающее мятой дыхание.
Кэтрин снова всхлипнула:
- Каждый раз, когда я об этом думаю… Нападение. Кровь… Мое сердце… бьется так сильно… Я очень боюсь…
- Не нужно бояться… Я рядом, - пробормотал Маркус, поглаживая ее шелковистые волосы. - Я не допущу, чтобы с вами случилась беда.
Кэтрин задрожала и в поисках утешения еще сильнее уткнулась носом в его плечо. Она казалась такой растерянной, такой одинокой, и он прекрасно понимал, как глубоко ее горе, так как сам скорбел ничуть не меньше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100