Но серые глаза и ямочка на подбородке есть у многих людей.
- К сожалению, нет. На следующий день от полученных ран скончалась его жена.
Маркус огляделся.
- А где же ее портрет?
Лакей деликатно покашлял в белую перчатку.
- Его переместили в восточный вестибюль, - он указал вправо. - Это за углом в дальнем конце коридора, я провожу вас, если вы желаете на него посмотреть.
Однако мужчины не выразили желания куда-то идти.
Дагвуд уставился на дверь, которая находилась напротив, словно его упорный взгляд мог призвать отсутствующих Кадди-хорнов. Обернувшись, он рассеянно поинтересовался:
- Почему? Разве она не принадлежала к почтенному семейству?
- Ее родословная заслуживает уважения, но ее отец подвизался в торговле. - Слово «торговля» прозвучало как диагноз опасного заболевания.
- У них были дети? - продолжал расспрашивать Маркус. Какое-то непонятное чувство по-прежнему не давало ему покоя. Правда, многие жители Лондона состоят в дальнем родстве и сходство лиц - самое обычное дело.
- Обождите, - обратился Дагвуд к лакею, явно заинтересовавшись, - насколько я слышал, мистер Каддихорн претендует на титул своего брата. По какой причине?
- Трагедия… - по тону лакея было понятно, что он рассказывает эту историю не в первый раз. - Маленький сын барона Коулриджа утонул…
Маркус почувствовал разочарование. Однако посетившие его подозрения почему-то не желали исчезать.
- Он был единственным ребенком?
- Нет.
- А что произошло с другим?
Лицо приземистого лакея порозовело.
- Это была девочка, она была постарше, но ее тоже уже нет в живых.
Маркус приподнял брови и посмотрел на Дагвуда. Похоже, над семейством Каддихорнов пронесся ураган смерти.
- И как же она умерла?
- Она утонула. - Лакей изменился в лице: видимо, он только сейчас осознал, как дико звучат его объяснения.
- Срузу два ребенка утонули? - в голосе Дагвуда звучало подозрение.
Маркус с радостью отступил в сторону, предоставив расспросы Дагвуду.
- Когда? Где? - не отступал Дагвуд.
- Они утонули вместе. - Лакей поперхнулся. - Я тогда здесь не работал, но слышал разговоры…
Дагвуд подошел ближе и внимательно посмотрел на слугу через монокль. Маркус вынужден был отдать должное своему спутнику: лакей просто-таки задрожал.
- Какие разговоры?
На лбу лакея выступили капельки пота, и он оглянулся на дверь, словно оттуда могла прийти помощь.
- Ну, дети… они убежали из дома…
- Когда?
- Около пятнадцати лет тому назад или вроде того. - Лакей потер лоб затянутой в перчатку рукой. - Может быть, лет тринадцать назад. Я не знаю наверняка.
- В какое время года? - спросил Маркус, пытаясь выснить обстоятельства побега.
- Около Рождества.
- В самый разгар зимы, - пробормотал Маркус. - Наверняка их что-то вынудило так поступить, вам не кажется?
- Говорили, что девочка была сумасшедшая, - слуга подергал жесткий воротник своей ливреи, - дурнее дурного. И в зимнюю ночь вытащила братишку из дома.
- И что же с ними произошло? - требовательно спросил Дагвуд.
- Следы вели к реке, но детей так и не нашли.
Маркус поднял на него глаза:
- Ни брата, ни сестру?
- Нет. Поговаривали, что их растерзали волки.
Могло ли такое произойти? Впрочем, это было так давно…
Дагвуд бросил на Маркуса скептический взгляд и повернулся к слуге.
- Но ведь все это случилось так давно, кому же теперь понадобилось подавать прошение о передаче титула?
Лакей затрясся с головы до ног, а его лицо стало очень несчастным.
- Я мог бы выяснить все эти сведения из пятидесяти различных источников, - бросил Дагвуд. - Никто и не заподозрит, что именно вы мне их сообщили.
- Леди Хантингтон.
Дагвуд поперхнулся:
- Ах вот как.
- Что значит «вот как»? - спросил Маркус.
- Леди Хантингтон славится своим упрямством, и если уж она решит кому-то противостоять, то приложит к этому все силы. Кроме того, ее муж - влиятельный член Палаты лордов.
- Но какое ей дело до Каддихорнов?
- Она дальняя родственница моих хозяев. - Лакей прокашлялся. - К тому же она была близкой подругой жены последнего барона Коулриджа.
- Портрет которой переместили в восточный вестибюль? - уточнил Маркус.
- Да, той самой.
- И так, наблюдая за тем, как ваши хозяева обращались с баронессой Коулридж при жизни, леди Хантингтон сделала определенные выводы и теперь хочет помешать им извлечь выгоду из смерти подруги, - заключил Маркус.
- Да, суть именно в этом. Нельзя сказать, что она желанная гостья в этом доме, - сообщил лакей, понизив голос.
- А, вот вы где! - раздался у входа низкий голос.
Маркус обернулся.
Прижимая к груди неизменный саквояж, к ним ринулся мистер Гиллис, сопровождаемый лакеем в коричнево-золотой ливрее, который старался от него не отставать. Черные башмаки Гиллиса скользили по блестящему деревянному полу, и он с трудом остановился перед мужчинами.
- Не говорите ни слова, Маркус! - зашипел он. - Ни одного слова.
Дагвуд обратился к лакеям:
- Вы не могли бы нас покинуть? Казалось, слуги шли к двери целую вечность.
- Успокойтесь, иначе ваше сердце не выдержит, Гиллис, - предупредил юриста Маркус.
Это было весьма своевременное замечание. Пухлый мистер Гиллис задыхался и обливался потом, его широкое лицо раскраснелось, а одежда, измятая и сидящая, как всегда, криво, выглядела так, будто по ней проехала карета.
Дагвуд нахмурился, явно недовольный тем, что его дела станут достоянием еще одного человека.
- Не нужно драматизировать ситуацию, мистер Гиллис. Данн не под арестом.
Продолжая пыхтеть, мистер Гиллис водрузил на свой нос-луковку очки в золотой оправе.
- Он не арестован?
Дагвуд повернулся к Маркусу:
- Я намерен прогуляться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100