– По лицам вижу, что есть вопросы.
Стоящий на низком крыльце половой встретил их вежливым «милости просим» и провел посетителей за отдельный столик в углу общей залы. Поскольку день был рабочий, а время обеда уже закончилось, то в трактире не было ни души. Увидав посетителей, к ним поспешил сам хозяин – опрятный мужичок небольшого роста с культяпкой вместо правой ноги.
– Знакомьтесь, местная достопримечательность! – представил Андрей Константинович трактирщика своим коллегам. – Русский вариант Джона Сильвера – Иван Серебрянников, прошу любить и жаловать! Нам бы кваску, хозяин!
– А я бы пожрать не отказался! – сказал Иннокентий. – Самое время.
Князь Одоевский в знак согласия кивнул головой. Ростислав тоже был не против.
– Ушица двойная только что поспела! – нараспев произнес Серебрянников.
Глаза путешественников потухли, лица окаменели, они стали молча потягивать квас.
– Что такое? – недоуменно спросил Волков. – У вас лица евреев, замученных Великим Постом.
Иннокентий объяснил, что уха им уже в печенках, потому как последний раз они вкушали ее четыре часа назад. А до этого хлебали два раза намедни.
– Расклад понял! – развеселился генерал. – Ты нам, Иван Семеныч, дай чего мясного: ветчины, каши какой, солений...
– Но ушица-то стерляжья! – воззвал к небесам трактирщик. – Чай, не каждый день готовим!
Расстроенного хозяина услали за скоромным, а повеселевшие министры принялись тянуть пиво, называемое на старорусский манер квасом.
– Константиныч, – начал беседу Симонов, – ты мне скажи, сколько в этом чудище лошадиных сил? Выглядит оно могуче.
– Сорок пять! – гордо ответил генерал. – Ой, боже ж мой, не делайте такие лица! Это типичный локомобиль, что устанавливались на Мальцовских заводах. КПД, согласен, херовое, но это лучшее из лучшего, что мы имеем на сегодняшний день.
Князю Одоевскому в этот момент приспичило посетить уборную. Пользуясь случаем, Иннокентий спросил Волкова:
– А нормальный дизель не могли установить? Он в десять раз меньше, а мощность во столько же раз больше!
Генерал допил квас и внимательно посмотрел на оппонента.
– А топливо для своего дизеля ты вырабатывать будешь? У локомобиля много недостатков, но одно неоспоримое достоинство: его топливо – дрова. В них у нас недостатка нет.
Кеша поднял руки. Про солярку он и забыл. Привык, что ее можно достать на любой заправке! А с заправками здесь туговато. То топливо, что есть, используется для вездеходов и «Мурены», а Хранитель как-то не рассчитывал на межсистемный нефтепровод. Свои запасы у России есть, и запасы огромные, но сколько труда необходимо вложить, пока «черное золото» раскроет им свои объятия.
Вернулся Одоевский, следом за ним – половой с подносом, уставленным всяческой снедью: блины, пирожки с говяжьими губами, жареные ломти свинины, соленые грибы, капуста, тарелка с корнишонами. Поставил на стол, ушел. Вернулся еще с одним подносом, на котором лежали кольцами колбасы и еще пирожки – с требухой.
– Так жрать, – вздохнул Иннокентий, мрачно поглядывая на собственное пузо, – ни в жизнь не похудеешь!
– Так не жри! – прорычал Волков, вцепившись крепкими зубами в румяную колбасу. – Нам больше будет!
– Фиг вам! – по-индейски выругался Кеша, начиная со свиных ребрышек.
– Хозяин! Вина! – потребовал князь Алексей.
Приковылял Джон Сильвер с громадными часами. Постукивая мозолистым пальцем по циферблату, он произнес, косясь на Волкова:
– По приказу господина генерала вино подаем только опосля шести вечера. Звиняйте, ваше сиятельство! – и вернулся назад за стойку.
Князь перевел недоуменное лицо на Волкова. Тот лукаво усмехнулся.
– А что вы думали? – Андрей Константинович говорил негромко, чтобы его не услышал трактирщик. – Уж если я объявляю борьбу с пьянством, то исключения не допускаются. Алексей Никитич, что вам дороже: Великая Россия или чарка первача? Не мне вам объяснять, как много значит личный пример.
– Не понял вас, Андрей Константинович, – возмутился князь, – русскому человеку за обедом, да чтоб и не выпить чарку! Какой вред от сего?
– Вред есть, и немаленький, – возразил генерал, – есть люди, для которых чарка – это начало пьянки. Скажете, мало таких людей? Вздор! Да половина России, причем большая! И способ здесь может быть только один: если человек не в состоянии ограничить себя в выпивке, то мы придем к нему на помощь. Даже если он не просит.
– Военная демократия в действии, – заметил Иннокентий, налегая на еду.
– Вроде я вас понял, – как-то неуверенно заключил князь, – но винца выпить все же неплохо было бы!
«Ни хрена ты так и не понял!» – подумал Волков. Не видевши пропитой страны, вообразить ее очень трудно. Не в силах сознание нормального человека предположить подобное безумство. А после ознакомления народов Руси с «крепышом» этот процесс уже пошел.
– Кстати о работе! – вмешался Ростислав. – А что, на подноске воды для котла обязательно должен быть задействован подросток? Как-то это не очень...
Волков проглотил очередную колбаску и спросил:
– А что, он надорвется, раз в час два ведра воды из реки притащить? У Аникейки батьки нет, погиб два года назад во время пожара в слободе, зато есть мамка и четверо младших сестренок. Работает он девять часов в сутки пять дней в неделю плюс пять часов в субботу, воскресенье – выходной. Получает по взрослому тарифу – два рубля в месяц, семью кормит, мужиком себя чувствует – это плохо? Это плохо, когда в пятнадцать лет мужиком себя чувствуешь, ответственным за семью?
– Во затронул! – проворчал премьер-министр. – Я в общих чертах спросил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109