– ворчливо произнес Карл, слезая с лошади. – С кем имею честь разговаривать?
– Генерал Волков! – отрекомендовался Андрей Константинович.
– Тот самый граф Волков! – произнес спутник короля, также спешившись. – Граф Пипер!
«Однако! – мысленно присвистнул генерал. – Непростые это парламентеры».
– Я бы предпочел разговаривать с вашим главнокомандующим! – сказал король, оглядевшись. – Это возможно?
– Отчего ж, – пожал плечами Волков, – попрошу вас следовать за мной.
Спустя пять минут на наблюдательном пункте шведского короля радушно приветствовал Петр Данилович Басманов. Радушно, но с некоторым изумлением. Французский язык Басманов знал хуже, чем немецкий, но Волков немецкого не знал вообще, поэтому изъясняться пришлось на французском. Карл же отменно владел и тем, и другим.
Не зная, как начать беседу, чтобы его не заподозрили в утере воинского духа, шведский король озирался по сторонам. Увиденное лишь укрепило его в своей правоте.
– Мне кажется, генерал, – произнес он медленно и с расстановкой, – что я бы мог потерять здесь свою армию.
– Вполне возможно, ваше величество, – любезно ответил Басманов, – как вы видите, мы готовились лишь к обороне.
– Надо отметить, что подготовились вы превосходно! – В голосе Карла почти не слышалось досады. – Однако вы меня так великолепно встретили, что я принял решение не предпринимать атаки.
Предвидя уточняющий вопрос, он, помедлив, добавил:
– Я вообще принял решение не воевать с Россией. Нам с вами делить нечего, а о ваших северных землях, то есть наших южных, можем как-то договориться и без военных действий, не так ли, Пипер?
– Совершенно верно, ваше величество!
В те былинные времена королевского слова было достаточно для объявления перемирия, тем более слова короля Швеции. Карл бы охотнее принял смерть, чем нарушил свое обещание, поэтому получившие «отбой» артиллеристы принялись банить стволы и собирать пустые гильзы. Недоверчивый Басманов приказал переднему краю обороны не покидать своих мест, а остальным эшелонам было разрешено убыть в палаточный городок, отстоящий от основных позиций в половине версты восточнее.
Карл, в свою очередь, передал с гонцом запечатанный приказ Реншильду основной массе войска сниматься и идти к Ревелю. Всласть навоевавшийся монарх решил отбыть домой в Стокгольм. Перед своим отъездом он изъявил желание посетить новую столицу России.
– Не имея возможности побывать в Москве, никогда себе не прощу, что не увидел Софибурга, – сказал он, глядя с надеждой на Волкова.
Вновь от русского лагеря поскакал гонец, но в противоположном направлении. Зная великодушие Софьи, Андрей Константинович попросту упреждал ее о высоком визитере. Гонец ускакал, а из ставки шведов прибыл эскадрон личной гвардии короля для сопровождения его в русскую столицу. Вместе с эскадроном прискакал взволнованный Реншильд, полагающий, что короля коварные русские похитили и вынудили написать такой необычный приказ.
Петр Первый набил бы дураку морду, но Карл лишь сверкнул очами бешено, и рьяный тезка его ускакал обратно – готовить войска в путь. Собираясь отправляться, король Швеции еще раз окинул взором «линию Степанова» и патетически произнес:
– Вот здесь я едва не растерял всю свою славу, а вы, господа, едва ее не нашли!
Наклонившись в седле к Волкову, Степанов прошептал:
– Верно заметил, сволочь, немного куражу нам бы не помешало.
Граф хмыкнул и дал лошади шенкеля.
Глава 16. Гея. 1702
Братание и сестрение
– Пипер! – воскликнул король, когда вдали засверкали купола храма Святой Софии. – Как жаль, что нам не суждено войти в этот город победителями! Что скажете?
– Скажу, что я рад, что меня не ввели сюда как пленника! – буркнул реалистически настроенный премьер-министр. – Я до сих пор не могу забыть русских флешей и реданов.
– Карл, вы – зануда! – весело рассмеялся король.
Лошади мягко шли рысью, собеседники разговаривали по-шведски, теплый ветер обдувал лица. Русские командиры скакали на несколько корпусов впереди, посему Пипер продолжал негромкую беседу с королем.
– Никогда не видел столь странной линии укреплений и не представляю, какой армии под силу их преодолеть! А вы обратили внимание на русскую артиллерию, мой король?
– Тут хочешь не хочешь, а обратишь! – хмыкнул король. – Мне интересно, откуда у них такие орудия. Ведь еще мой отец посылал московитам, если не ошибаюсь, триста пушек. Да и пару лет назад Петр заказывал у Эренкрейца порядочное количество всякого вооружения...
– Ваше величество, их орудия вовсе не производства нашего королевского пушкаря!
– Сам видел! – огрызнулся король. – С чего я, по-вашему, велел отступить?
Пересели на заводных. Показались купола почти законченного собора Пречистой Божьей Матери. София в лучах заходящего солнца блестела так, что больно было глазам. Повеяло прохладой от озера – Карлу вспомнился Стокгольм и утренний бриз. Ностальгия отображала в памяти образы королевского дворца и готические крыши кирок – лютеранских храмов. Монарх вздохнул и помотал головой, отгоняя от себя воспоминания.
От молодой столицы пахло смолой и дегтем. Короля поразило отсутствие крепостной стены. Об этом он не преминул заметить Пиперу.
– Город без ограждения свидетельствует либо о силе государства, либо о глупости его правителя, – задумчиво произнес премьер-министр, – русскую царицу я при всем желании не могу отнести к сонму глупцов.
Король промолчал. Они миновали заставу, где граф Волков перебросился несколькими словами с дежурным офицером, а затем начались посады: рыбацкий, охотницкой артели, фермерский, скотницкий, торговый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109