ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
крестьян «доили» все кому не лень, жесткий единый налог был необходим, а всему этому противилась и церковь, и помещики-землевладельцы.
Василий Васильевич засучил рукава, закусил губу и принялся работать с каким-то мрачным остервенением, как бы свершая святой акт мести за десять выброшенных лет, проведенных в ссылке. И буквально со всех концов этих двух губерний полетели на него жалобы царице: в богохульстве от представителей церкви, в подрыве авторитета дворянства от крупных и средних землевладельцев, в оскорблении достоинства и попрании чести. Система «Слова и Дела Государева» была отменена еще три года назад, иначе Голицына затаскали бы по судебным разбирательствам, но препон чинилось много и без «Слова и Дела». Палки в колеса не ставили разве что ленивые – дворянство не желало лишаться вотчин и поголовно переходить на государственную службу. Тогда князь сделал ставку на мелких землевладельцев – этим порой хоть иди и вешайся. Поверстан в отвод сын дворянский деревенькой о двух десятках крестьян с семьями да двумя сотнями десятин земли, а на самом деле восемь человечков из этих двух десятков в бегах, трое «зипуна промышляют», а двое кривы на оба глаза. И из остального сброда необходимо было содержать двух ратников с конями добрыми, да вооружение на них, да одежу с сапогами...
А сколько таких, у кого по два-три мужика! Какие из них землевладельцы? Срам один! Такому вот дворянину и отдать свой надел – что в болото плюнуть. И отдавали, разом сбрасывая с плеч своих неподъемный груз забот и нерешаемых проблем. Шли служить. За дворянство казна платила в год десять рублев, да еще за службу, за чин, за выслугу. Бога гневить нечего, вполне мог вчерашний худородный дворянчик работать подьячим в приказной избе, иметь дом о трех горенках и небольшое количество прислуги. Большего хочется – сдавай экзамен на следующий чин, доказывай свою пригодность. Будешь в карете с железными спицами разъезжать, лакей на запятках. А не надо – и в должности коллежского асессора на пенсию уйти не грех. Пенсия за двадцать лет беспорочной службы те же десять рублев в год плюс на дворянство пятачок накидывают. До асессора и дурак до пенсии дослужиться может.
Колесо завертелось. Если в Англии патент на чин покупался за деньги, то русский дворянин мог сдать экзамен сразу на чин губернского секретаря, что соответствовало званию поручика в армии, и прилежно выслуживаться дальше. Лица, не имеющие дворянского звания, поступали на государственную службу в самом нижнем чине – коллежского регистратора, но для этого было необходимо наличие места и требовалось пройти собеседование по основным дисциплинам естественных и точных наук. Такие «специалисты» редко перепрыгивали планку титулярного советника, но и среди них встречались весьма даровитые личности.
Софийск, Софьеград рос и обустраивался на глазах. Многие иноземные гости дивились новому дворцу, облицованному по третий этаж темно-зеленым мрамором, отполированным до зеркального блеска. Внутренний дворик был вымощен гранитными плитами, в центре, как водится, можно было обнаружить довольно глубокий бассейн с редкими породами рыб. Посредине бассейна на небольшом постаменте стояла статуя Аполлона, из которой било несколько фонтанов. Иннокентий на полном серьезе предлагал первыми в мире установить «писающего мальчика», но Софья наложила на проект вето.
– Люди не поймут вашего «авангардизма», – тщательно выговорила она недавно почерпнутое из энциклопедии словечко, – что дивного в облегчающемся мальчугане? А Аполлон – лепо, дивно! Иннокентий Михайлович, распорядитесь, чтобы установили Аполлона. А этого, писающего яко бык, установите в кунсткамере, еже диво, завезенное из Абиссинии. Будем первыми над голландцами, но первыми скромно.
Подивившись прозорливости царицы, Иннокентий поспешил исполнить приказ. Вслед за Дворцом Чудес поспело и здание Сената, спроектированное и построенное под руководством одного из бухвостовских орлов – Матвея Смородинова. В этом, здании должны были заседать министры-сенаторы, пришедшие на смену боярам Государственной Думы. Для каждого из министров следовало построить здание его министерства – «приказной избы». Но не думайте, что эти «министерства» имели что-то общее с грандиозными зданиями двадцатого века. В те годы штат министерства варьировался от десятка до сотни чиновников. В министерстве культуры, например, кроме Иннокентия, было всего пять человек. И занималось оно проблемами подчас весьма далекими от повышения культурного уровня нижних слоев населения: опекой над аптеками и фельдшерскими пунктами, строительством общественных отхожих мест, инспекцией низших образовательных заведений.
Но самой яркой достопримечательностью новой столицы являлся, конечно, Центральный парк. Кристофер Рен – главный его создатель и автор проекта – постарался на славу. Мастер связки пейзажей, он так оформил предоставленные ему двадцать десятин, что неискушенное око просто не могло уследить за сменой ландшафта: вот мерно плещутся волны Чудского озера, играя с песком и галькой, играют в едва заметных глазу «барашках» красавцы селезни; величаво раскатывают, словно живые «кадиллаки», южноамериканские черношейные лебеди и наши кликуны и шипуны; вот отводной канал с одетой в гранит набережной уводит уставшего от жары путешественника в глубину сквера, где под тенистыми чинарами, доставленными аж из самой Турции, можно рухнуть на резную скамью и вдыхать полной грудью аромат бушующей зелени; едва отдохнув, человек замечал площадку с аттракционами и спешил туда, где за умеренную плату можно было пострелять из духового ружья по бесчисленному количеству мишеней, попрыгать и покувыркаться в воздухе на удивительно крепкой сетке, в прейскуранте обзываемой батутом, измерить рост, вес, силу удара бутафорским молотом по шутейной наковальне, наконец, подняться на колесе обозрения на высоту десяти саженей и вертеть там башкой, боясь глянуть вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Василий Васильевич засучил рукава, закусил губу и принялся работать с каким-то мрачным остервенением, как бы свершая святой акт мести за десять выброшенных лет, проведенных в ссылке. И буквально со всех концов этих двух губерний полетели на него жалобы царице: в богохульстве от представителей церкви, в подрыве авторитета дворянства от крупных и средних землевладельцев, в оскорблении достоинства и попрании чести. Система «Слова и Дела Государева» была отменена еще три года назад, иначе Голицына затаскали бы по судебным разбирательствам, но препон чинилось много и без «Слова и Дела». Палки в колеса не ставили разве что ленивые – дворянство не желало лишаться вотчин и поголовно переходить на государственную службу. Тогда князь сделал ставку на мелких землевладельцев – этим порой хоть иди и вешайся. Поверстан в отвод сын дворянский деревенькой о двух десятках крестьян с семьями да двумя сотнями десятин земли, а на самом деле восемь человечков из этих двух десятков в бегах, трое «зипуна промышляют», а двое кривы на оба глаза. И из остального сброда необходимо было содержать двух ратников с конями добрыми, да вооружение на них, да одежу с сапогами...
А сколько таких, у кого по два-три мужика! Какие из них землевладельцы? Срам один! Такому вот дворянину и отдать свой надел – что в болото плюнуть. И отдавали, разом сбрасывая с плеч своих неподъемный груз забот и нерешаемых проблем. Шли служить. За дворянство казна платила в год десять рублев, да еще за службу, за чин, за выслугу. Бога гневить нечего, вполне мог вчерашний худородный дворянчик работать подьячим в приказной избе, иметь дом о трех горенках и небольшое количество прислуги. Большего хочется – сдавай экзамен на следующий чин, доказывай свою пригодность. Будешь в карете с железными спицами разъезжать, лакей на запятках. А не надо – и в должности коллежского асессора на пенсию уйти не грех. Пенсия за двадцать лет беспорочной службы те же десять рублев в год плюс на дворянство пятачок накидывают. До асессора и дурак до пенсии дослужиться может.
Колесо завертелось. Если в Англии патент на чин покупался за деньги, то русский дворянин мог сдать экзамен сразу на чин губернского секретаря, что соответствовало званию поручика в армии, и прилежно выслуживаться дальше. Лица, не имеющие дворянского звания, поступали на государственную службу в самом нижнем чине – коллежского регистратора, но для этого было необходимо наличие места и требовалось пройти собеседование по основным дисциплинам естественных и точных наук. Такие «специалисты» редко перепрыгивали планку титулярного советника, но и среди них встречались весьма даровитые личности.
Софийск, Софьеград рос и обустраивался на глазах. Многие иноземные гости дивились новому дворцу, облицованному по третий этаж темно-зеленым мрамором, отполированным до зеркального блеска. Внутренний дворик был вымощен гранитными плитами, в центре, как водится, можно было обнаружить довольно глубокий бассейн с редкими породами рыб. Посредине бассейна на небольшом постаменте стояла статуя Аполлона, из которой било несколько фонтанов. Иннокентий на полном серьезе предлагал первыми в мире установить «писающего мальчика», но Софья наложила на проект вето.
– Люди не поймут вашего «авангардизма», – тщательно выговорила она недавно почерпнутое из энциклопедии словечко, – что дивного в облегчающемся мальчугане? А Аполлон – лепо, дивно! Иннокентий Михайлович, распорядитесь, чтобы установили Аполлона. А этого, писающего яко бык, установите в кунсткамере, еже диво, завезенное из Абиссинии. Будем первыми над голландцами, но первыми скромно.
Подивившись прозорливости царицы, Иннокентий поспешил исполнить приказ. Вслед за Дворцом Чудес поспело и здание Сената, спроектированное и построенное под руководством одного из бухвостовских орлов – Матвея Смородинова. В этом, здании должны были заседать министры-сенаторы, пришедшие на смену боярам Государственной Думы. Для каждого из министров следовало построить здание его министерства – «приказной избы». Но не думайте, что эти «министерства» имели что-то общее с грандиозными зданиями двадцатого века. В те годы штат министерства варьировался от десятка до сотни чиновников. В министерстве культуры, например, кроме Иннокентия, было всего пять человек. И занималось оно проблемами подчас весьма далекими от повышения культурного уровня нижних слоев населения: опекой над аптеками и фельдшерскими пунктами, строительством общественных отхожих мест, инспекцией низших образовательных заведений.
Но самой яркой достопримечательностью новой столицы являлся, конечно, Центральный парк. Кристофер Рен – главный его создатель и автор проекта – постарался на славу. Мастер связки пейзажей, он так оформил предоставленные ему двадцать десятин, что неискушенное око просто не могло уследить за сменой ландшафта: вот мерно плещутся волны Чудского озера, играя с песком и галькой, играют в едва заметных глазу «барашках» красавцы селезни; величаво раскатывают, словно живые «кадиллаки», южноамериканские черношейные лебеди и наши кликуны и шипуны; вот отводной канал с одетой в гранит набережной уводит уставшего от жары путешественника в глубину сквера, где под тенистыми чинарами, доставленными аж из самой Турции, можно рухнуть на резную скамью и вдыхать полной грудью аромат бушующей зелени; едва отдохнув, человек замечал площадку с аттракционами и спешил туда, где за умеренную плату можно было пострелять из духового ружья по бесчисленному количеству мишеней, попрыгать и покувыркаться в воздухе на удивительно крепкой сетке, в прейскуранте обзываемой батутом, измерить рост, вес, силу удара бутафорским молотом по шутейной наковальне, наконец, подняться на колесе обозрения на высоту десяти саженей и вертеть там башкой, боясь глянуть вниз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109