Во всяком случае, я до такой степени прельстился его красотой, что на время покинул свой хакаль и поселился в этом гроте. Он занимает громадное пространство, и хотя я никогда не исследовал его, но убежден, что он тянется более чем на десять миль под землей. Но знаете, что меня поразило больше всего? Грот этот разделяется на бесчисленное множество отделений, и в некоторых из них имеются довольно большие озера, в которых водятся слепые рыбы.— Слепые рыбы? Да вы шутите, друг мой, — вскричал дон Мигель, останавливаясь.— Я ошибся, или лучше сказать, я не совсем точно выразился. Мне следовало бы сказать, что у этих рыб совсем нет глаз.— У них нет глаз?— Да, но это не мешает им быть очень жирными и очень вкусными!— Вот это странно.— Не правда ли? Ну, а теперь мы уже и пришли.И в самом деле, они находились перед мрачным зияющим отверстием высотой около десяти футов и шириной около восьми.— Не откажитесь сделать мне честь пожаловать ко мне, — сказал Валентин.— Очень вам благодарен, друг мой.Вслед за тем они вошли в грот; охотник высек огонь и зажег факел из свечного дерева.У дона Мигеля невольно вырвался крик изумления при виде открывшейся перед ним волшебной картины.— О! Как это прекрасно! Как это чудно! — повторял дон Мигель.— Не правда ли, — отвечал Валентин, — человек чувствует себя очень маленьким и ничтожным при виде этих чудных творений природы? Только в пустыне и можно понять все величие и бесконечное всемогущество Верховного Существа, потому что здесь на каждом шагу человек сталкивается лицом к лицу с Создателем и видит знак Его могущества на всем, что представляется его взору!— Да, — согласился с охотником дон Мигель, — только в пустыне человек и учится познавать, любить и бояться Бога, потому что Он везде!— Пойдемте, — сказал Валентин.И он провел своего друга в залу площадью не более двадцати квадратных метров, свод которой поднимался на высоту около ста метров.В этой зале был разложен костер. Валентин и его спутник присели к огню, и каждый погрузился в свои думы.Через несколько минут послышался шум шагов. Мексиканец поднял голову, но Валентин даже не пошевелился — он узнал шаги своего друга.И действительно, через минуту появился индейский вождь.— Ну что? — спросил его Валентин.— Еще ничего, — лаконично отвечал Курумилла.— Они что-то сильно запаздывают, — заметил дон Мигель.— Нет, — возразил вождь, — теперь всего только половина двенадцатого, мы пришли раньше, чем рассчитывали.— А найдут они нас здесь?— Они знают, что мы будем ждать их в этой зале.После обмена этими немногими словами все смолкли и снова погрузились в свои размышления.Молчание нарушалось только какими-то таинственными звуками, раздававшимися в гроте почти через равные промежутки времени.Так прошло довольно много времени.Вдруг Валентин резким движением приподнял голову:— А вот и они, — сказал он.— Вы ошибаетесь, друг мой, — отвечал дон Мигель, — я ничего не слышал.Охотник улыбнулся.— Если бы вы провели, как я, — возразил охотник, — десять лет в пустыне, ваше ухо тоже привыкло бы к этим смутным звукам, к этим вздохам природы, которые для вас не имеют никакого смысла в настоящую минуту, но которые для меня все имеют значение и, так сказать, голос, и вы не сказали бы, что я ошибаюсь… Спросите вождя, и вы увидите, что он вам скажет то же.— На холм взбираются два человека, — авторитетным тоном сказал Курумилла, — белый и индеец.— Но каким образом можете вы определить эту разницу?— Очень просто, — улыбаясь отвечал Валентин, — индеец обут в мокасины, которые касаются земли, не производя почти никакого шума, и, кроме того, он идет уверенно, как человек, привыкший ходить по пустыне, ставит ногу твердо; у белого же сапоги с высокими каблуками, которые стучат каждый раз, как он на них ступает, а прикрепленные к сапогам шпоры звенят все время не переставая, у него шаг неуверенный, и каждую секунду камень или комок земли вырывается у него из-под ноги. Человек, который ходит таким образом, привык ездить верхом и не умеет справляться со своими ногами. Прислушайтесь, теперь они входят в грот… Сейчас вы услышите сигнал.В ту же минуту раздался троекратный лай койота через равные промежутки.Валентин отвечал, повторив тот же самый сигнал.— Ну что, ошибся я? — сказал он.— Я просто не знаю, что и думать, друг мой, но больше всего меня удивляет то, что вы слышали приближение наших друзей еще задолго до того, как они появились.— Стены этого грота — отличный проводник звука, — просто отвечал охотник, — в этом и заключается весь секрет.— Черт возьми! — вырвалось невольное восклицание у дона Мигеля. — Вы, кажется, ничем не пренебрегаете.— Если хочешь жить в пустыне, нельзя ничем пренебрегать, тут все имеет свое значение… Иногда от этого зависит даже спасение жизни.В это время послышался шум шагов, все более и более приближавшихся, и вслед за тем появились два человека.Один был Орлиное Перо, сашем корасов, а другой генерал Ибаньес.Генерал Ибаньес был человеком лет тридцати четырех-тридцати пяти, высокого роста, стройным, с умным и интеллигентным лицом.Манеры его были грациозны и благородны. Он дружески поздоровался с асиендадо и Валентином, пожал руку Курумилле и опустился у костра.— Уф! — сказал он. — Я даже на ногах стоять не могу… Я только что проехал верхом такое громадное расстояние, что у меня буквально трещат все кости… Бедная лошадь совсем разбита; у меня тоже свело ноги, и я думал, что расправлю их, пока буду взбираться на гору, но тут оказалось еще хуже, и не будь со мной Орлиного Пера, который великодушно помогал мне в трудные минуты, я ни за что не добрался бы сюда… Эти индейцы взбираются на горы, как настоящие кошки, и мы, gente de razon Gente de razon (исп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95