«Великий свято
й, исполни мою просьбу, не то я запущу тебе камнем в голову» (ou te feg' un pic).
В случае нужды он мог оказаться полезным и в роли матроса.
Провансалец в камбузе подкидывал куски торфа под чугунный котел и варил
похлебку.
Эта похлебка напоминала собой «пучеро», но только говядину заменяла в не
й рыба; провансалец бросал в кипящую воду горох, маленькие, нарезанные кв
адратиками, ломтики сала и стручки красного перца, что было уступкой со с
тороны любителя bouillabaisse
род рыбной солянки (франц.)
любителям olla podrida
Горячий винегрет Ч национальное испанское блюдо из м
яса, овощей и пряностей (исп.)
. Развязанный мешок с провизией стоял рядом с ним. Провансалец зажег
у себя над головой железный фонарь со слюдяными стеклами, подвешенный н
а крючке к потолку камбуза. Рядом с фонарем болтался на другом крючке зим
ородок, служивший флюгером. В те времена существовало народное поверье,
будто мертвый зимородок, подвешенный за клюв, всегда поворачивается гру
дью в ту сторону, откуда дует ветер.
Занимаясь стряпней, провансалец то и дело подносил ко рту горлышко фляги
и; прихлебывал из нее водку. Фляга была широкая и плоская, с ушками, оплете
нная ивняком: такие фляги носили на ремне у пояса, почему они назывались «
поясными флягами». Потягивая вино, он мурлыкал себе под нос одну из тех де
ревенских песенок, которые как будто лишены почти всякого содержания: пр
отоптанная тропинка, изгородь; меж кустами видны на лугу, освещенном луч
ами заходящего солнца, длинные тени повозки и лошади; время от времени на
д изгородью показываются и тотчас же пропадают вилы с охапкой сена. Для н
езатейливой песенки этого вполне достаточно.
Отъезд, в зависимости от настроения и мыслей, владеющих нами в эту минуту,
вызывает либо чувство облегчения, либо горесть. На урке все казались дов
ольными, кроме самого старого члена шайки, человека в сомбреро.
Старика этого скорее всего можно было принять за немца, хотя у него было о
дно из тех лиц, с которых уже стерлись все признаки какой-либо национальн
ости; он был лыс и держал себя так степенно, что его плешь казалась тонзуро
й. Проходя мимо изваяния святой девы на носу урки, он всякий раз приподним
ал свою войлочную шляпу, и тогда на его черепе видны были вздутые старчес
кие вены. Длинное, похожее на мантию, одеяние из коричневой дорчестерско
й саржи, потертое и рваное, распахиваясь, приоткрывало кафтан, плотно обл
егавший его и застегнутый, наподобие сутаны, до самого горла. Его руки, каз
алось, сами собой складывались на груди косым, крестом, по привычке богом
олов. Цвет лица у него был мертвенно бледный: лицо человека всегда отража
ет его внутренний мир, и ошибочно думать, будто, мысль лишена окраски. Это
старческое лицо отражало странное душевное состояние Ч результат сло
жных противоречий, влекущих человека одновременно и в сторону добра и в
сторону зла; внимательный наблюдатель разгадал бы, что это существо спос
обно нравственно опуститься до уровня дикого зверя, пасть ниже тигра или
возвыситься над обыкновенными людьми. Такой душевный хаос вполне возмо
жен. В этом лице было что-то загадочное. Его таинственность была почти сим
волической. Чувствовалось, что этот человек изведал и предвкушение зла,
заранее рассчитывая его последствия, и опустошенность, следующую за его
совершением. Его бесстрастие, быть может только кажущееся, носило печать
двойной окаменелости: окаменелости сердца, свойственной палачу, и окаме
нелости мысли, свойственной мандарину. Можно было безошибочно утвержда
ть, Ч ибо чудовищное тоже бывает в своем роде совершенным, Ч что он был с
пособен на все, даже на душевный порыв. Всякий ученый немного напоминает
труп, а человек этот был ученым. С первого же взгляда бросалась в глаза эта
ученость, запечатленная во всех его движениях, даже в складках его плаща.
Подвижные морщины на лице этого полиглота порою складывались в гримасу,
противоречившую строгому выражению каменных черт. В нем не было лицемер
ия, но не было и цинизма, Ч лицо трагического мечтателя, человека, которо
го преступление привело к глубокому раздумью. Из-под нахмуренных бровей
бандита светился кроткий взор архиепископа. Поредевшие седые волосы бы
ли на висках совершенно белыми. В нем чувствовался христианин, который ф
атализмом мог бы перещеголять турка. Костлявые пальцы были искривлены п
одагрой; высокая, прямая, как жердь, фигура производила смешное впечатле
ние, уверенная поступь выдавала моряка. Ни на кого не глядя, замкнутый и зл
овещий, он медленно расхаживал по палубе. В глубине его зрачков можно был
о уловить отблеск души, отдающей себе отчет в окружающем ее мраке и знающ
ей, что такое угрызения совести.
Время от времени главарь шайки, человек грубый и бойкий, быстро носивший
ся по палубе, подбегал к нему и шептал что-то на ухо. Старик в ответ кивал го
ловой. Казалось, молния совещается о чем-то с ночью.

3. Встревоженные люди на трево
жном море

Два человека на судне были озабочены: старик и владелец урки, которого не
следует смешивать с главарем шайки; судохозяин был озабочен видом моря,
старик Ч видом неба. Один не спускал глаз с морских волн, другой сосредот
очил все свое внимание на тучах. Состояние моря тревожило владельца урки
, старику же внушало опасения то, что происходило на небе. Он пристально на
блюдал каждую звезду, показывавшуюся в разрывах туч.
Был тот сумеречный час, когда еще светло, но кое-где в вечерней мгле уже сл
або мерцают редкие звезды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34