— Это только дерево и гвозди. Да к тому же все сгнило и проржавело, — резко сказал он. Она покачала головой:
— Это единственный настоящий дом, который у меня когда-либо был, который принадлежит мне.
Он издал вздох раздражения. Очевидно, рассудительность не была ее сильным местом.
— Вы не можете одна управляться здесь.
— Потому-то вы мне и нужны, — сказала она, сверкнув так притягивавшей его улыбкой.
— Я не могу взяться за это.
Ее руки замерли. Одна лежала на его руке, и он ощутил пронзившие его раскаленные докрасна электрические искры, от которых голова закружилась и дрожь прошла по коже.
— Вы не сможете мне достаточно платить, — наконец с трудом выговорил он.
Она посмотрела на него оценивающим взглядом.
— И сколько же мне нужно иметь, чтобы оплатить ваши услуги?
Мгновение он колебался, не сообщить ли ей, кого она пытается нанять, и какова его обычная цена. Уж это могло бы вколотить в нее немного благоразумия. Но он не мог заставить себя это сказать. До сих пор работа не вызывала у него беспокойного чувства.
— Я не собираюсь долго оставаться в городе, — коротко сказал он, поднимаясь. Он заметил, что она оглядела его с ног до головы, на мгновение задержав взгляд на бедре, где покоилась кобура. По всему его телу как будто расплылся огонь, и ему захотелось почувствовать ее тело вплотную к своему. Только усилием воли он удержался, чтобы не схватить ее и не ощутить это чувство.
— Вы пока видели ранчо с плохой стороны, — спокойно произнесла она. — На самом деле это прелестное место. Просто нам нужен… нужно немного помочь.
— Вам надо больше, чем немного, — ответил он. — Вам потребуется целая армия.
— Я думаю, что вы бы отлично управились.
— Леди, вы когда-нибудь отступаете от своего?
— Уиллоу, — сказала она. Он потер затылок.
— Вы обо мне ничего не знаете.
— Вполне достаточно, — быстро ответила она. — Я знаю, что вы любите детей, что вы умеете делать все, что надо на ранчо, и что вы очень добры.
— Добрый? — В его тоне чувствовалась вся нелепость этого слова. — Черт возьми, леди, я думал…
— Уиллоу, — поправила она. — Меня зовут Уиллоу.
— Я не все, черт побери!
— Нет, — спокойно согласилась она, пряча улыбку. Его обычно холодные глаза теперь наполнились огнем. Она находила этот огонь очень привлекательным. И опасным.
— Приводить незнакомого человека в свой дом — да вы просто сумасшедшая.
— Вы не незнакомый.
— А кто же, дьявол вас побери?
— Если бы вы хотели нам зла, то не возражали бы так упорно, — мирно произнесла она.
Он с яростью глядел на нее, сраженный такой неотразимой логикой.
— Хотя бы останьтесь на ужин, — мягко настаивала она. — Правда, я должна предупредить, что сегодня готовила Эстелла.
Он нахмурился. События развивались чересчур быстро. До сих пор он никогда не считал себя недоумком, но теперь быстро переоценивал свою способность думать и действовать.
— Эстелла?
— Она вообще-то плохо готовит, но мы никогда ей это не говорим, — сказала Уиллоу.
— Почему?
Прямота вопроса заставила Уиллоу непроизвольно улыбнуться. Очевидно, он не привык выбирать слова или щадить чужие чувства.
— Эстелла много пережила, — медленно произнесла она, стараясь, чтобы он понял. — Ее надо ободрить.
— А мальчишка?
Опять, подумала Уиллоу, этот интерес к Чэду, хотя он и пытается его скрыть.
— И его, — ответила она.
— А вы? — Он не знал, почему он это спросил. Он определенно не собирался. Он хотел иметь с ней как можно меньше дела. Он хотел знать как можно меньше.
Мгновение она смотрела на него без всякого выражения, и он с напряженным ртом грубо продолжал:
— Посмотрите, чем вы тут занимаетесь — пробуете одна управляться с ранчо. Вам здесь не место.
Уиллоу ответила его собственным вопросом:
— Почему?
«Потому что вы слишком нежная и невинная»
— Здесь жить не просто, мисс Тэйлор.
Теперь она почувствовала раздражение. Но мисс Тэйлор все же было лучше, чем «леди».
— Джесс, — сказала она, и Лобо не сразу понял, что эта относится к нему. На ее губах это имя звучало как-то мягко, а мягко к нему никогда не обращались.
Он сглотнул. Черт, это имя звучит неплохо.
— Вы подумаете насчет работы?
— Нет.
В ее широко открытых глазах выражалась не просьба, но ожидание.
— Я здесь долго не останусь, — повторил он, не понимая, почему оправдывается. Раньше он никогда в жизни не оправдывался.
— Но хотя бы поужинайте с нами. Чэд будет так обрадован.
Ну и ну, ужин с компанией психов! Но вдруг эта мысль показалась ему ужасно привлекательной. Часть его стремилась остаться, но другая, разумная часть предупреждала — держись подальше! Он уже чувствовал себя почти в ловушке. Еще немного — и ему останется только совсем сдаться. И она это знала. Он понял это по блеску ее глаз. Внезапно он заподозрил, что она не совсем уж так невинна, как он полагал вначале. Она ловко умела втираться в доверие. А он чертовски твердо решил не попадаться на удочку. Ни ей. Ни мальчишке. Он не мог себе этого позволить.
Он покачал головой, натянул перчатки и встал.
— У меня дела, — коротко сказал он, протиснувшись мимо нее, когда и она встала из-за стола. Прежде чем она могла еще что-то возразить, его длинные ноги вынесли его из двери, с крыльца и вознесли в седло. Не оглядываясь, он пришпорил каракового в галоп, как будто за ним гнались все демоны ада.
* * *
Лобо убил свою первую жертву, сына вождя апачей, когда ему было двенадцать лет, а в шестнадцать он убил своего первого белого. Солдат был одним из немногих белых, которых он видел вблизи со времени своего пленения шестью годами раньше. Были и несколько других, немногие пережившие «посвящение в апачи» рабы и ренегаты — торговцы, привозившие в лагерь виски и оружие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115