— Вот как? — с издевкой сказал Лобо. — Я должен быть польщен.
— Нет, — без выражения ответил Брэди, — мне показывали всех бешеных собак.
Лобо ухмыльнулся ухмылкой, больше походившей на волчий оскал.
— И вы думаете сейчас пристрелить одну? — Он презрительно посмотрел на револьвер Брэди.
— Зачем вы здесь? — сказал Брэди, пытаясь придать голосу твердость и понимая, что ему это совершенно не удалось.
Лобо подождал несколько секунд, достаточно долго, чтобы показать, как мало значил для него этот вопрос.
— Будьте вы прокляты, — прошептал Томас Брэди, и еще раз Лобо почувствовал определенную симпатию. Кем бы Брэди Томас ни был теперь, трусом он не был.
— Вы сказали ей, кто я? — резко спросил Лобо.
— Нет, — ответил Брэди.
— Почему?
— Я не был уверен, пока вы не подъехали сейчас.
— А теперь?
— Я помню этого каракового и ваши глаза.
— И вы готовы встретиться со мной, хотя у вас руки дрожат.
У Брэди дернулась щека.
— По крайней мере, она узнает, кто и что вы такое, Джесс.
Это заявление было ошеломляющим ударом. У Лобо промелькнула мысль — знал ли экс-шериф, насколько сильным.
— Именно поэтому я здесь, — небрежно сказал он, не моргнув глазом. — Чтобы сказать ей.
— Почему?
— Почему? — Лобо пожал плечами. — Потому что пора.
— Черт вас побери, я устал от ваших загадок
Лобо отвернулся от Брэди и уставился на звезды как раз в тот момент, когда дверь открылась. В дверном проеме появился силуэт Уиллоу.
— Я услышала голоса, — начала она, обращаясь к Брэди, и тут увидела стоявшего в тени Лобо. — Джесс!
Наступило молчание. Этим молчанием Лобо делал вызов противнику, и Брэди это знал. Но Брэди не мог ничего сказать — такая радость звучала в голосе Уиллоу. Он никогда такого от нее не слышал, и этот звук заставил его молчать.
— Я знала, что вы вернетесь, — сказала Уиллоу, так нескрываемо счастливая, что мужчины не могли произнести ни слова.
Даже Лобо чувствовал себя неуверенно. На ней был голубой ночной халат, и волосы свободно спадали на спину. Ее глаза в лунном свете сияли почти так же ярко, как звезды над головой. У него сжалось горло. Следующие несколько мгновений будут худшей пыткой, какой он когда-либо подвергался.
— Мне надо с вами поговорить, — спокойно сказал Лобо, не обращая внимания на стоявшего рядом человека.
— Конечно, — ответила она. Брэди проворчал ему в ухо:
— Попробуйте хоть пальцем ее тронуть…
Не обращая внимания, Лобо поднялся по ступенькам и захлопнул дверь перед Брэди, оставив его в раздражении и неопределенности.
В этом наемнике было что-то, поразившее Брэди, хотя он не мог точно сказать, что именно. Но почему-то он не думал, что сейчас Уиллоу грозила опасность. Он удовлетворился тем, что уселся на ступени крыльца, чтобы в случае чего услышать зов о помощи.
Оказавшись внутри, Лобо осмотрелся.
— А где детишки?
— Все спят. Это был трудный день. — Ее улыбка стала еще ярче, как восход солнца, подумал Лобо. Полная невинности и надежды. Он не улыбнулся.
— Я заметил.
— Я не ожидала, что придет так много, — сказала она, вдруг занервничав. Он всегда выглядел жестким и непроницаемым, но никогда настолько, как сейчас. Его глаза были необычайно ярки, но в них так мало можно было прочесть.
— Вы не собираетесь уезжать, правильно, неважно, кто чем угрожает и что делает?
Уиллоу обеспокоила пугающая напряженность его голоса.
— Джесс…
«Пора, — подумал Лобо. — Сейчас».
— Это одно из моих имен, мисс Тэйлор.
— Одно?.. Из…
— Другое имя — Лобо.
Он знал, что напряженность, сжимавшая его в ожидании, никак не выказывалась снаружи. Он знал, что выглядел непринужденным, стоя, расставив ноги, небрежно держа руки у пояса.
— Лобо? — повторила она, оглушенная.
— Меня наняли, чтобы заставить вас уехать отсюда, — сказал он невыразительным голосом, ожидая взрыва слез и негодования. И еще страха. Страх был всегда в таких случаях.
В недолгом молчании он ожидал, как она переварит это заявление. Неожиданно уголки ее рта приподнялись.
— Вы всегда так плохо делаете свою работу, как здесь?
Несмотря на подергивание губ, голос был совершенно серьезным, как будто ее это и вправду интересовало.
К собственному удивлению, Лобо почувствовал, что и его губы подрагивают.
— Обычно лучше, — ответил он так же серьезно, хотя в его глазах промелькнула искорка веселья.
Они стояли, снова затянутые в водоворот чего-то, что ни один из них не понимал, уносимые бурлящим могучим потоком, который, отрицая здравый смысл, притягивал друг к другу, пока не осталось ничего, кроме неодолимого влечения.
Уиллоу ощутила его ладонь на своей шее, пальцы, почти благоговейно касающиеся ее кожи, и это ощущение было теплее и нежнее, чем она могла бы вообразить.
У нее перехватило дыхание, и она заглянула в невероятную бирюзу его глаз. Сейчас они не были пустыми и холодными, но горели смятением, и желанием, и потребностью — чувствами, которые, она знала, отражало ее собственное лицо.
Нерешительно, почти боязливо она подняла руку, проводя пальцем вдоль рта, такого сурового, такого безрадостного, и около глаз, вдоль идущих от них морщинок. Линии боли. Не смеха. Она почти заплакала, ощутив перенесенное им страдание.
Она встретила его взгляд и с дрожью поняла, что стучится в дверь комнаты, полной тайн и скрытых опасностей.
Но ей было все равно. Тепло его руки проникло глубоко ей внутрь, вызывая всплески дрожи в самых неожиданных местах. Она призывно подняла лицо, и их губы соприкоснулись.
У него были гладкие и крепкие губы, но удивительно нежные для такого сильного человека. Его поцелуй был нерешительным, как если бы он пробовал поцеловать дуновение ветра, иллюзию, которая могла в любой момент исчезнуть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115