– Мы расстались друзьями, – пожимаю я плечами. – Сейчас Доминик большую часть времени живет в Токио. Он торгует картинами, в том числе работами Фрэнка.– Так он художник? Как романтично. И все-таки в разводе, наверное, трудно.– Да мы, собственно, и не были женаты официально. Это Руперт...– Да? Где? – Крессида вскакивает и разглаживает платье. – Он такой милый, правда? Он мне нравится, признаюсь. Мы познакомились на свадьбе Гарри Редстона, знаете его? Боже, у вас отличный слух. Но некоторые машины действительно можно узнать по звуку. У моей соседки был “фиат-чинквеценто”, и у этой машины был очень характерный звук. Я за полквартала могла точно сказать, что она едет.– Нет... – начинаю объяснять я. Но по странному стечению обстоятельств раздается звонок.И в самом деле – Руперт, как всегда взъерошенный, с газетным свертком в руке.– Привет, Руперт.– Привет, дорогая. Привез тебе лосося. Настоящего, не из питомника.– Как здорово. Входи. Как доехал? Не хочешь освежиться, привести себя в порядок? Крессида уже тут.– Ты от нее без ума? Я – да.– Да, она ничего.– Хм. – Руперт слоняется по прихожей. Похож на Хью Гранта, только не такой ухоженный и холеный. – Знаешь, если ты можешь продержаться еще пять секунд, то я сбегал бы наверх, почистил зубы, помыл руки. Я в машине засиделся.– И еще от тебя немного несет псиной.– Да, но это хороший запах. Женщинам он нравится. – Руперт улыбается и убегает наверх, а я возвращаюсь в гостиную.Крессида стоит посредине комнаты. На щеках румянец.– Он пошел наверх освежиться. Дорога была долгой, – говорю я ей.Крессида вся светится от восторга.– Давайте я вам еще вина налью.– Сейчас так сложно познакомиться с хорошим человеком, – выпаливает она, делая пару больших глотков. – Все или женаты, или разведены, или голубые, или странные...– Но Руперт... – подсказываю я, но тут меня прерывает папа. Он переоделся в темно-бордовый бархатный пиджак, более подходящий к его сегодняшним обязанностям няни.– Добрый вечер, – говорит он Крессиде. – Жан-Мари де ла Круа.– Мой отец, – поясняю я. – Папа, у Крессиды свидание с Рупертом, он сейчас наверху.– С Рупертом? – Папа одаривает Крессиду неприятно-проницательным взглядом. – Миленько.– Рада познакомиться, – говорит Крессида немного нервно. – Вы из Франции? Обожаю Прованс.– Конечно, – отвечает папа и вежливо кланяется. – Какой англичанин не любит Прованс?Ils ont si peu d'imagination, les pauvres< Бедняги, они же совершенно лишены воображения (франц.) >. Стелла, где Фрэнк? Я бы хотел угостить его сигарой. Ромео и Джульетта! – восклицает он, размахивая коробкой. – А это, ma cherie, – тебе, – и папа сует мне в руки большой прямоугольный сверток, украшенный широкой лентой с бантом.– Спасибо, папа. Как приятно. Фрэнк на кухне. Пойду позову его. Заодно положу рыбу в холодильник.– А потом обязательно открой мой подарок.– Не могу дождаться. А что это?– Сюрприз, конечно.Я ковыляю на кухню. Фрэнк наполняет льдом ведерко.– Я сделал кростини< Итальянская закуска – тосты из длинного французского батона, намазанные паштетом домашнего приготовления. >, – сообщает он.– Что?– Пока ты утром ездила в магазин. Я вернулся забрать кое-что из дома и заодно приготовил кростини.– Ты серьезно?– Да, Стелла, – терпеливо говорит Фрэнк. – Они вон на тех зеленых тарелках под кухонным полотенцем.– Но откуда?– Что откуда? Кстати, у тебя классный отец.– Откуда ты знаешь, как их готовят? Фрэнк смотрит на меня и встряхивает лед.– Я учился в швейцарском пансионе благородных девиц, – холодно говорит он. – Еще я умею садиться в машину и вылезать из нее так, чтобы никто не видел мой зад. Отлично выглядишь, Стелла. Думаю, нам надо выйти около восьми. Может, сначала зарулим куда-нибудь выпить?– Фрэнк, ты само совершенство. – Я целую его в щеку. – Это очень мило с твоей стороны. Ты меня просто поразил. – Это всего лишь кусочки хлеба, намазанные всякой ерундой, – скромничает Фрэнк. – Нечем тут особо восторгаться. Пожалуйста, вынеси гостям тарелки и представь меня своему бывшему мужу.Очень скоро вечер в гостиной превращается в трогательную вечеринку. Папа ни на шаг не отпускает от себя Фрэнка, он к нему явно неравнодушен, хотя время от времени и Руперту перепадают долгие проникновенные взгляды с подмигиваньем.– Вот, – шепчет Руперт, стоя рядом со мной и прожевывая кростини с грибным паштетом, – опять он за свое. Я тебе сто раз говорил, Стелла. Твой папаша на меня запал.– Не мели ерунды. Он же нарочно подначивает тебя. Если бы ты не реагировал так драматично, папа давно бы перестал тебя донимать.– Ну нет, – возражает Руперт. – У него это непроизвольно получается. На меня и мальчишки в школе иногда так смотрели.– Фу, – кривится Крессида. – Не собираешься же ты сказать, что папа Стеллы хочет...– Хочет, – утверждает Руперт. – Я точно знаю. Я так рад видеть тебя снова, Крессида.Лицо Крессиды, на котором только что недоумение мешалось с испугом, расплывается в улыбке.– Я тоже рада.Некоторое время мы молча попиваем белое вино.– А твой Фрэнк, – снова заговаривает Руперт, – классный парень. Отличный малый. Мне он очень нравится. А ты с ним...– Нет.Меня что, теперь все и всегда будут об этом спрашивать?– Ну и зря. Он очень добр к моей крестнице. И она его тоже, по-моему, любит.– Да, они прекрасно ладят.– С ним очень легко. Я смеюсь:– Легко? Да, пожалуй.– Ну, мне он точно нравится, – говорит Руперт. – Никакого сравнения с противным Домиником. Фрэнк абсолютно не похож на него. Тот был подлый манипулятор, если хочешь знать. И мне он не нравился.– Руперт, я знаю, что он тебе не нравился – ты мне сто раз говорил. Ладно, забудем. Не переживай особо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67