По правде говоря, тут очень холодно, о чем явно свидетельствуют Луизины соски.– Ну ты и бесстыжая, – шепчу я ей.– У него такие длинные ресницы, – подмигивает Лу. – И такой мужественный подбородок, – вожделенно шепчет она.– Не замечала.– Стелла, он такой чудесный. А ты не...– Против? Нет. И кстати, успех обеспечен.– Купили что-нибудь на обед? – спрашивает Фрэнк из дверей.Вот черт! И давно он там стоит? Я смотрю на него как ни в чем не бывало. Лицо у него непроницаемое. Пуаро хренов.– Есть вино, в холодильнике полно еды, – отвечаю я.Фрэнк отправляется проводить ревизию на кухне. У него во всем большой аппетит. Я снова шепчу Луизе:– Но на твоем месте я бы не ожидала от него обручального кольца. Короче, я тебя предупредила – он конченый бабник.– Ууу... – Луиза ежится от удовольствия. (Тоже загадка: ну почему дерзким, умным, взрослым женщинам так нравится, когда им говорят, что их обожаемый – гад и бабник? Вероятно, срабатывает какой-то изощренный материнский инстинкт. Гадость какая.) – Боже, Стелла, не могу поверить, что ты так его недооценила. В смысле внешности.– Я могу приготовить макароны с горошком и брынзой, – кричит Фрэнк с кухни.– Боже! Он еще и готовит! – стонет Луиза.– Как хочешь, – кричу я в ответ.– Отлично, спасибо, – восторженно вопит Луиза.– А дети будут это есть? – спрашивает Фрэнк, снова входя в комнату.– А почему нет? Как думаешь, Лу?– Конечно, будут. Знаешь, Рэйнбоу недавно приходила к нам на чай, и оказалось, что она ест только чипсы. В буквальном смысле. И еще шоколад.– Терпеть этого не могу. Ох уж эти англичане.– Ну, ничего не поделаешь, если ребенок от всего нос воротит, – говорит Лу.– Еще как поделаешь. Естественно, некоторые продукты дети любят больше других.Но позволять ребенку есть только вредную ерунду из банок и пакетов – полный идиотизм. Сначала кормят детей всякой дрянью, а потом удивляются, что те лет до тридцати не знают, что такое баклажан, и за границу ездить боятся – там, видите ли, еда “странная”.– Настроение у тебя сегодня просто отличное, – замечает Фрэнк. – Так и светишься добротой и очарованием.– Пойду открою вино. – Проигнорировав его, я важно шествую на кухню.Но Фрэнк прав. Я была в прекрасном расположении духа, пока он не начал заигрывать с Луизой, а она на это не купилась. Откупориваю бутылку белого бургундского и наливаю себе бокал. Я как чувствовала, что это случится – попросила Мэри, начиная с сегодняшнего дня, приходить по четвергам после обеда, поскольку утром мы с Хани ходим в детский сад. Она придет к двум, значит, я могу напиться в обед и с чистой совестью бездельничать до вечера, не волнуясь за Хани. (И это хорошо, потому что сегодня ночью Хани спала в моей постели, хотя “спала” – не самое подходящее слово. Она болтала, хихикала и ерзала под одеялом до самого утра. Я обожаю, когда она такая. Люблю целовать ее влажную макушку, когда она, угомонившись, засыпает крепким сном. Но утром чувствую себя кошмарно – невыспавшейся и разбитой.)Я отпиваю прохладного вина и нажимаю кнопку автоответчика. Сообщение от Янгсты – приглашает меня поужинать с ним завтра, а потом пойти посмотреть его “в деле” в клубе на востоке Лондона. Это меня несколько ободряет, поэтому, когда Фрэнк в сопровождении Луизы входит на кухню, я уже не так зла.– Они смотрят мультик. Потом пообедают и, наверное, лягут спать. – Она уже все решила. – Фрэнк обещал мне показать свою мастерскую.– Тут недалеко, – говорит Фрэнк, доставая с полки кастрюлю. – Я подумал, может, ты присмотришь за Александром, Стелла.– Ну да, конечно. – Получилось как-то грубо. – Конечно, – повторяю я уже мягче. – Без проблем. К тому же через час-полтора придет Мэри.Фрэнк ставит на плиту воду и наливает себе и Луизе вина.– За нас, – произносит он.– За нас, – подхватывает она. Уси-пуси, какие мы кокетки.– Твой сосед оставил мне сообщение, – встреваю я, – приглашает на свидание.– Ты пойдешь?– А как же! – Сама диву даюсь, с каким энтузиазмом это сказано. Я, безусловно, рада, но не настолько. – Еще бы. Завтра.– Куда он тебя пригласил? – спрашивает Фрэнк. – Рожки или спагетти? Детям, наверное, удобнее есть рожки.– В какой-то ресторан в Шордиче. Ты его наверняка знаешь – ты же часто в этом районе пасешься. Называется “Дыня”.– Это бар, и очень людный. Не твоего масштаба заведение, ваше величество.– На автоответчике сказано “ужин”, так что, может, он меня потом в другое место поведет. В какое-нибудь шикарное заведение. – Я демонстративно задираю нос.– Ты не чувствуешь неловкости? – спрашивает Луиза.Опускаю нос.– Разве что немножко. Меня сто лет не приглашали на свидание.– Может, составить тебе компанию? – великодушно предлагает Луиза. – В смысле, когда рядом есть знакомые люди, уже не так страшно.– Какие люди?– Я, например, – улыбается она. – Я Адриана хорошо знаю. Может быть, и Фрэнк захочет к нам присоединиться, – хитро добавляет она, кинув на него ласковый взгляд.– А почему нет? – откликается Фрэнк. – Вот смеху-то будет.– Нет! Еще чего. Не хватало мне, чтобы вы там сидели, как зрители на телешоу.– Вообще-то я думала о двойном свидании, – поясняет Луиза.– Ого, – усмехается Фрэнк. – А ты времени зря не теряешь.– Я просто... – мямлит она, сделав изрядный глоток вина для храбрости. Глаза горят. Какая она сейчас хорошенькая. – Я просто подумала, было бы неплохо, весело. Но если тебе это не нравится... – Лицо у нее делается вдруг грустным и разочарованным. – Я так, ничего серьезного не имела в виду. И вы не обязаны... конечно... э-э.– Да нет, – говорит Фрэнк как бы между делом, роясь в морозилке в поисках горошка. – Я согласен.– Quelle surprise< Какой сюрприз (франц.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67