Естественно, ночи. Иначе дурак-видеосъемщик не стал бы монтировать на объектив прибор ночного видения. Когда темно-зеленое, то есть одежда, окончательно исчезла с Лялечкиного тела, она превратилась в светло-зеленое. Как кожа у жабы на брюхе.
Могучий Рыков полюбовался собственным произведением искусства и стал опять натягивать на него одежки. Это повторялось уже в четвертый раз и медленно начинало бесить. Над Дегтярем словно издевались. И почему-то казалось, что издевается именно Рыков. С утра он орал в трубку, что потребует компенсации за скандал, устроенный ему Марченко по вине сыщика, а теперь на экране в бесконечном стриптизе туда и обратно как бы намекал, что он видит глазок камеры и будет издеваться до тех пор, пока ее не уберут.
Болотную зелень на экране рывком залило молоко. Тысячи белых точек метались из угла в угол, умудряясь не зацепить друг дружку. И точно так же они исчезли через пару минут, будто кто-то неожиданно нагрел экран, и они испарились.
- Сап-пожник! - ругнулся на мальчишку-видеостукача Дегтярь.
За год работы в сыскной конторе этот прыщавый блондин так и не научился снимать хоть что-то без разрывов. Судя по высветившимся после молока кадрам он слишком долго не мог отвинтить прибор ночного видения с объектива, а потом еще и отключал камеру.
Драка уже закончилась. Марченко стоял в позе оскорбленного дуэлянта и разговаривал с Рыковым, как с трусом, отказывающимся идти к барьеру. Выкрикнув нечто патетическое (звука, к сожалению, все так же не было), бывший коммерческий директор рванул из спальни, и Рыков метнулся за ним, будто был привязан к поясу Марченко толстенным канатом.
На смену им в комнату впорхнула Лялечка в халатике, зашторила окна, и гениальный видеооператор еще десять минут снимал почерневшие окна.
"Нет, надо точно сказать шефу, чтоб уволили его!" - решил Дегтярь, отхлебнул остывший кофе и увидел очаровательную Лялечку уже на ступеньках шейп-клуба. Она всматривалась в дорогу с таким ожиданием во взгляде, что у сыщика похолодело внутри. И дело было не в кофе. В эту минуту ему почудилось, что прыщавый видеостукач засек их встречу с Лялечкой. В лихорадочном мозгу Дегтяря замельтешили числа, дни, события. Он пытался вспомнить когда же он встретился с женой Рыкова в шейп-клубе, хорошо понимая, что если оператор засек его, то кто-нибудь с удовольствием купит такой сюжетик для Рыкова.
Он сжался на диване и чуть не уронил чашечку, когда увидел, что от машины к Лялечке идет Барташевский.
- Ну са-адюга! - кинул сыщик упрек в адрес видеостукача. - Не-е... Точно скажу, чтоб уволили!
Барташевский был, как всегда, чересчур элегантен и подчеркнуто вежлив. Но когда он достал из кармана пакетик и предложил Лялечке отведать сие изысканное лакомство, она сначала сделала удивленное лицо, потом поморщилась и что-то сказала Барташевскому на ушко. Тот прыснул со смеху, но метать псевдокартошку в рот перестал.
Бронированная дверь шейпинг-клуба поглотила их, и видеостукач с маниакальной точностью еще минут двадцать удерживал ее в кадре. Входили и выходили разные люди, но он ее упрямо не убирал.
Выдержка Дегтяря закончилась, и он пультом погнал кадры по экрану. Дверь. Дверь. Дверь. Дверь Дверь. Окно.
Палец еле успел подпрыгнуть над клавишей. Пришлось чуть-чуть отмотать пленку назад. Окно. Опять это же окно. Точно съемки уже выше. Видеостукач умудрился забраться на уровень этажа, где находилась одна из комнат шейп-клуба. Только на этаж в доме напротив. Иначе не было бы такой отвратительной резкости.
Нагая Лялечка в мутном, расплывчатом виде прошлась по комнате пару раз туда-назад, потом легла на животик на стол, и Дегтярь приготовился увидеть Барташевского. А появился здоровенный парень в кальсонах и голый по пояс. Он оглядел спину и ноги Лялечки так, как плотник смотрит на бревно прежде чем его распилить, и принялся со спины мять кожу.
- А-а!.. Массажист! - догадался сыщик.
Он мял ее не меньше получаса, а потом она вдруг кошкой набросилась на него, повисла на шее, впилась в нее губами и свалила массажиста на стол под себя. Радости на мутном лице мужика не видно было. А может, и была радость. Но Дегтярь не стал смотреть сцену из дешевенького порнофильма, где нет ничего важнее массажного стола.
- Ну-у волчица! - оценил он Лялечку. - Ночью - муж. До обеда Барташевский. После обеда - массажист...
Он ощутил не только брезгливость, но и обиду в душе. Лялечка будто
бы изменяла не Рыкову, а ему, Дегтярю, хотя какая тут могла быть
измена! Но так уж устроен мужчина, что он должен ощущать себя
единственным. Даже любовником. А когда их свора, то и себя псом
ощутишь.
Первые новые кадры после перемотки, кадры уже без извивающихся тел, высветили шикарный холл какой-то гостиницы, дорого разодетую публику, официантов в ливреях, столы, ломящиеся от напитков и фруктов. Видеостукач не без мук отыскал в эдакой толпище Лялечку. Она разгуливала под ручку с мужчиной пониже ее росточком. Новый партнер был лыс, грустен и немногословен. Он терпеливо выслушивал ее лепет и лишь изредка кивал головой. Когда он кивал, то становился еще ниже и еще грустнее. Как будто ему до смерти не хотелось кивать, но что-то же он должен был делать.
- Надо пощупать! - решил Дегтярь, и в этот момент пленка закончилась.
Экран шипел и брызгал молоком. Его хотелось протереть. Сыщик просто выключил телевизор.
- Новая личность. Это интересно, - вслух подумал сыщик.
Фантиковая девочка Настя все никак не возвращалась из своей
странной поездки, и чем дольше она не возвращалась, тем сильнее
казалось Дегтярю, что она - такой же ложный след, как и все
предыдущие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139