- Деньги - в мешках на дне, - сразу решила она. - Пусть не все. Пусть не больше десяти миллионов "Зеленых". Но нам хватит. Точно - хватит?..
- Нет, - хмуро ответил Жора. - Мне нужны все!
Она хотела огреть его пощечиной, но вместо этого поцеловала. В душе Прокудина шевельнулось что-то странное. Он вроде бы уже где-то испытывал это чувство. А может, и не испытывал. Чувства - не рубашки. Пальцами их не ощупаешь, те или не те.
- А как мы мешки поднимем? - спросил сквозь дымку Жора. - Я не запомнил то место. Да и как его запомнить! Там кругом - вода!
- Бенедиктинов поможет, - додумалась она. - У военных все точно. Он узнает координаты через дружка...
- У военных - бардак, - не согласился он. - Зачем им координаты?
- Дурачок, это же авария!.. Такое не скроешь!.. К тому же они наверняка доложили в ФСБ, и тебя давно ищут... По всему городу...
- Ты думаешь?
- А зачем им на себя аварию брать?!
Жанетка не знала, что со слов Волынского Жорика посчитали утонувшим. А если бы даже знала, все равно припугнула Прокудина. Лучше перестраховаться, чем потом кусать локти.
Письма он хотел прочесть сам, но женское любопытство во сто крат сильнее мужского. Жанетка первой развязала бантик, подивилась, что все письма сложены точно по хронологии, и принялась за изучение судьбы бухгалтера Поликарпа. На фоне его жизненных коллизий "Ромео и Джульетта" смотрелась заметкой в районной многотиражке. У маленького скромного служителя рубля любовь была не просто фонтаном, а главным гейзером Камчатки. Здесь было все: любовь и измена, побеги и драки, сцены ревности и разрыва навеки.
На середине пачки Жанетка уже тихо плакала, и поэт Бенедиктинов говорил ей какие-то успокаивающие слова, но она не слышала ни одного из них. Искусство - великая вещь. Обман уносит человека так далеко от реальности, что он воспринимает обман как реальность, а реальность - как обман.
В тени под парусиновым навесом храпел Топор. Ему снился город Нью-Йорк, в котором он ни разу не был. По улицам Нью-Йорка гуляли совершенно голые девицы и ездили автомобили десятиметровой длины. Девицы пили исключительно "Кока-Колу" и говорили ему при встрече "Хау ду ю ду?" А он ходил, спотыкаясь о горы жвачки и баночного пива, и обещал девицам поскорее приехать на самом деле.
Вынырнувшего Прокудина первым заметил капитан. Он по-драконьи выпустил дым из ноздрей и крикнул матросику-рулевому:
- Скажи меху, пусть даст самый малый!.. Подрули к аквалангисту! Он там!
Слезы, храп и говор сразу прекратились на юте. Команда Жоры Прокудина налегла животами на борт баркаса и за руки вытащила аквалангиста из воды.
- По нулям? - обреченно спросил Топор.
Затравленно дышащий Прокудин повернулся спиной к капитану, сунул руку в плавки, перепугав этим Бенедиктинова, и достал оттуда обрывки черного полиэтилена.
- Что это? - не понял Топор.
- Я нашел... Почти нашел... Об... обрывок меш...
- А почему он не всплыл?
- За... за водоросли за... зацепился... Надо того... отдышаться - и вниз... Ме... мешки где-то близко... Совсем бли... близко...
- Не надо больше нырять, - вдруг совершенно спокойно произнесла Жанетка.
- Почему? - спросил Топор.
Почти голая подруга выглядела одной из женщин, населяющий заокеанский город Нью-Йорк, и он до сих пор не мог вернуться из сна в действительность. Не хватало только одного - банки "Кока-Колы" в ее тоненьких пальчиках.
- В тех мешках нет денег, - с каменным лицом объявила она.
Ее красивые глаза были полны невыразимой грусти. Поняв, что они выдают ее, Она надела черные очки, встряхнула волосами и протянула Прокудину одно из писем:
- На, прочти... Полезно будет кое-что узнать...
- Однозначно? - тоже попытался стать читателем Топор, но Жора оттер его плечом, сел на жанеткин лежак и затемнил бумажный лист тенью. Так хоть читались буквы.
"Здравствуй, мой родной Поликарп! - почерком отличника писал неизвестный адресат. - Если ты еще до сих пор смотришь телевизор, то про мои мытарства знаешь. Развернуться мне так и не дали. Повод элементарный неуплата налогов. Так съели Мавроди и Соловьеву, так скушали и меня. Ошибок Соловьевой и ее "Властилины" я решил не повторять. За решетку мне еще рановато. Это во-первых. Во-вторых, деньги, в отличие от "МММ" и той же "Властилины", я сберег. Они - в надежном месте. В оборот пускать боюсь. Даже подставные лица могут продать меня. Или кинуть. Это новый жаргон. Надеюсь, поймешь. В твое время такого бардака не было. А теперь о главном. В конце лета мелькну у тебя. Я ищу каналы переправки капитала за границу. Для начала хочу перевести картотеку банка и все счета. "Коридор" в Турцию вроде бы проработан. К тебе подъедет мой человек, бывший начальник валютного отдела банка. Он привезет картотеку банка в черных полиэтиленовых мешках. Свали их в сарай и жди меня. Обнимаю. Твой Гипи" .
- А почему - Гипи? - не понял Жора Прокудин.
- Наверно, кличка, - поделилась догадкой Жанетка. - Адрес можешь не искать. Его на конверте нет. Только штемпель города Горняцка.
- Какого?
- Горняцка... Город шахтерской трудовой славы и вечных забастовок. От Приморска - семь часов на поезде. На машине - еще меньше.
- Ну и сука этот Поликарп! - ругнулся Жора Прокудин. - Ну, я его теперь точно поджарю!
- Я думаю, он уже давно сбежал, - спокойно предположила Жанетка. - Еще в обед. Он же не дурак.
- Горняцк... Горняцк... Горняцк, - затараторил Жора, сжав голову руками. - Где книжка этого... сыщика?
- Там, в сумке...
Он бросился к ней, долго и зло листал, пока не замер на нужной странице.
- Вот!.. Точно!.. "Мать Г. Родом из Горняцка. Переехала к мужу в Москву в ..." Зараза, год затерт!
- А тебе нужен этот год?
Жора Прокудин прижал что-то мягкое и скользкое к лицу, брезгливо оторвал его и вскрикнул:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139