Она уже была им нагрета и казалась единственным родным клочком во всей квартире.
Камера, установленная на стационар в тачке с максимальным обзором двора, демонстрировала жизнь в послеобеденные часы. Из дома, где еще сутки назад жил Дегтярь и который теперь выглядел каким-то чужим и далеким, входили и выходили люди. Чаще всего почему-то с собаками. Подъезжали и отъезжали машины, прокатил ленивый велосипедист. Притащила два ящика яблок тетки с закопчеными лицами. Постояли, продали не больше пяти-шести кило и потащили свои ящики дальше. У станции метро торговок-молдаванок нещадно гоняли милиционеры, а во дворах не трогал никто. Но и выручки во дворах тоже не было. Диалектика.
Скулы Дегтярю свело. Он громко, с хряском за ушами, зевнул и оценил пленку:
- Ну и скучища! Прямо фильм Ингмара Бергмана. Знаешь такого?
- Что?
Видеостукач заснул еще быстрее Дегтяря. Хотя пленку не смотрел. Просто прислонился спиной к дверному косяку, прикрыл глаза, и странная квартира со странным бородатым сыщиком и еще более странным человеком-скелетом в зале перестала существовать.
- Ничего ты не знаешь, дятел, - укорил его Дегтярь. - Табула раса. Чистый лист бумаги... Чаю будешь?
- Что?.. Буду! Буду!
Бросая скучающий взгляд на экран, Дегтярь поставил на газовую плиту закопченый чайник, зажег огонь. Из купленной еще вчера вечером пачки вынул два пакетика "липтона", опустил их в белые пластиковые стаканчики, тоже вчера купленные. В запущенной бомжевской кухне они смотрелись не хуже хрустальных.
- Знаешь, как сделать аромат чая еще сильнее? - сквозь дрему спросил Дегтярь видеостукача.
Тот ответил как и положено младшему по должности отвечать на вопросы старшего по должности:
- Нет.
- Надо сахар-песок на дно стаканчика засыпать. Рядом с пакетиком. Потом кипяток залить, - на самом деле снял он с огня чайник и тоненькой струйкой наполнил по очереди оба стакана, - хорошо помешать, чуть остудить - и кайф чистейший. Не чифир, конечно, но ведь и от чифиря пользы никакой. Только сердце молотит... Ах вот как!
Так с горячим чайником в руке он и сел вторично на липкий стул. И
даже не замечал веса в руке и пара, сквозь дырку в крышке
обжигающего запястье.
- Марченко!.. Точно - Марченко! - вслух узнал он в высоком джинсовом парне бывшего коммерческого директора.
Он появился из-за угла и шел, совсем не озираясь. Нет, перед подъездом Дегтяря все-таки обернулся.
- Значит, это он, - еле слышно, почти немо, одними губами проговорил сыщик.
Обитая плохой жестью дверь подъезда скрыла Марченко. Во дворе сразу стало как-то пустынно. Камера дернулась вправо, и в экран въехала мутная кирпичная кладка. Ничего, кроме кладки, видеоглаз не хотел показывать.
- Что случилось?! Почему так?! - выкрикнул Дегтярь.
- Что? - вторично проснулся видеостукач.
- Где двор?! Где картинка?!
- Не... не знаю... Может, камеру повело... Или заснул...
- Уволю, сволочь! Партачник!
- Вот... Вернулось! - чуть ли не сильнее сыщика обрадовался видеостукач, хотя ему, если честно, было абсолютно все равно, появится снова двор или нет.
- Нет!.. Его нет!.. Нигде нет!
Чайник тяжело, будто утюг, опустился на линолеум. Не отрывая глаз от экрана, Дегтярь тер пальцами обожженное паром запястье и готов был снова схватить чайник и хряснуть им по кинескопу. Телевизор вызывал у него страх. В нем жил неотомщенный Марченко, и почему-то казалось, что перед глазами не видеозапись вчерашнего дня, а прямая трансляция, и Марченко обязательно выйдет из подъезда и кулаком погрозит в объектив. Но он так и не вышел. Пленка подержала двор еще минут пять и оборвалась.
- А больше он не снимал? - разочарованно, с тревогой спросил Дегтярь.
- Нет, - неохотно ответил видеостукач.
Глоток душистого чая на секунду вернул равновесие в душу сыщика. Кипяток обжигал пальцы сквозь тоненький пластик, но Дегтярь не ощущал его. Он был все еще во дворе, все еще у своего подъезда. Марченко так и не появился из него. И хотя он хорошо понимал, что бывший коммерческий директор все-таки вышел, он ощущал его только в одном месте - за обитой плохой жестью дверью.
- Значит, он нашел меня, - вслух подумал он. - Значит, это он рванул "жигуль"...
Он только сейчас понял, что не заметил черного пятна на асфальте, оставшегося от сгоревшей машины. Кто-то уже успел припарковать на это место свою колымагу. И двор забыл о погибшем "жигуле" и погибшем парне внутри него. На второй же день. И точно так же забудут о Дегтяре, если его убьет Марченко.
Или уже забыли?
Сыщик посмотрел на видеодвойку, бережно опускаемую в коробок видеостукачом, На исчезающие в его холщовой сумке кассеты и сразу понял, что нужно делать. Примерно то же, что сделали с видеодвойкой и кассетами, попасть вовнутрь того, где его как раз и ждут.
Глава пятьдесят восьмая
КАРАКУРТЫ ЖАЛЯТ ПО НОЧАМ
- Я то нажал, та-арищ майор? - прохрипела рация.
- Молодец! И вправду обрадовался Дегтярь. - Меня слышишь?
- Ага... Хорошо слышу... Токо хрустит немного. Как в плохом телефоне, - ответил Каракурт.
- Ты в квартире?
- Ага.
- Шел по лестнице? Как я просил?
- Ага.
- Да что ты как осел: "Ага-ага!" Ты другие слова знаешь?
Рация обиженно замолчала. Из взятого из сыскной конторы раздолбанного древнего "BMW" Дегтярь изучал занавески на окне своей кухни. Ему почему-то казалось, что Каракурт сидит сейчас именно на кухне и ждет окончания сеанса, чтобы сразу наброситься на печенье в вазончике. Сыщик не знал, что бывший чемпион страны по каратэ-до не выносит ничего мучного, а в данный отрезок времени находится не на кухне, а в ванной и, проглотив таблетку, тут же впился губами в уточку крана и пытается высосать всю воду города-героя Москвы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139