- Хреново все, - согласился Жора с жестом Топора. - Развеяться
надо...
- А как?
- Да хоть как!
Глава шестидесятая
ТРУДНО БЫТЬ РОБИН ГУДОМ
Жребий выпал на Коньково. На трех бумажках Жора Прокудин написал "Лужа", "Петровско-Разумовский" и "Коньково". Топор потянул не совсем ту, какую хотел. Лужа была все-таки ближе. Да, если честно, Топор и не хотел никаких рынков. Ему хотелось напиться до потери пульса и забыть обо всем. Включая встречу с Боссом. Но и сидеть на одном месте, тем более втроем, он не хотел. Что-то было жуткое в их компании. Некий черный фантом смерчем носящийся по квартире, вбирал в себя все плохое, что знал каждый из них о прошедшей ночи, а теперь добирал о том плохом, что было в их жизни до этой ночи. Он на глазах разбухал, чернел, и все трое ощущали жгучее желание разбежаться в разные стороны и оставить фантом наедине с ободранными обоями и липким полом на кухне. И они разбежались. Жанетка поехала в универмаг за тряпками, потому что именно в смене одежды видела спасение. Топор и Жора Прокудин поехали на "жигуле" последнего в "Коньково.
- А чего мы там будем делать? - примерно на середине пути спросил Топор.
- Бомбить, - первое, что взбрело в голову, ответил Жора.
Плана-то никакого не было. Человек вообще мало что делает по плану. Даже если ему кажется, что он делает именно это по плану.
Просто сказал спросонья Прокудин, что неплохо бы съездить на
рынок, и они поехали. Сказал бы, что надо в Реутово, и Топор
поехал бы с ним в Реутово, хотя никто из них там не был и ни
одного знакомого не имел.
- А кого бомбить? - посмотрел он на выбритую до синевы правую щеку Жоры. - Торговцев?
- Кого? - подумал Прокудин и как бы между прочим сказал: - А, к
примеру, цыганок...
- А с чего ты взял, что они там есть?
- Толян, ты в Москве не первый год живешь, а еще до сих пор не понял, что здесь все по схеме. Больше всего цыганок у вокзалов. Особенно киевского и Павелецкого. Но там у них стая. И в Луже - стая. А в том же Конькове они пашут парами. По карманам и сумкам. Там их легче всего бомбить.
- А если их там нет?
- Дурак ты, Топор, - вполне искренне возмутился Жора Прокудин.
- Цыганам тоже жить нужно. А выходных дня только два. В будни они
не пашут по рынкам. Слишком просторно.
- Откуда ты все это знаешь?
- Газеты читать надо...
Дальше до самого Коньково они мрачно молчали. Жора Прокудин думал, что дурак все-таки не Топор, а он сам, и никаких цыганок на рынке не будет и в помине, и вообще непонятно зачем он придумал этот выезд. А его сосед по машине очень хотел на ходу выпрыгнуть. Если бы голова попала в столб, то он погиб бы сразу, без мук, и тогда ему не пришлось бы тащиться ночью на метро к Боссу. И он бы, наверное, выпрыгнул, если бы Жора не вывернул в левый ряд, и столбы, будто испугавшись мыслей Топора, отдалились на безопасное расстояние.
На стоянке у рынка Прокудин оставил дружка в одиночестве с мыслями о столбах. Вернулся через полчаса, ударил ладонями по баранке и объявил:
- Представляешь, есть цыганки!
- И что? - не мог понять Топор, какое отношение к столбам имеют цыганки.
- Пошли бомбить!
- Я не хочу, - напыжился Топор.
- Да никого бить не надо! - улыбнулся Жора Прокудин. - Мы у них
"бабки" отберем. Как будто мы менты...
- Не хочу, - уперся он ногами в пол. - Не хочу - и все...
- Пошли. Хоть развлечемся. А то этот мужик с финкой в сердце до сих пор перед глазами стоит...
На глаза Топору опять попался столб. Он никуда не несся и выручить его не мог.
- Не хочешь? Тогда я сам пойду, - щелкнул дверцей Жора.
- Погоди. Я с тобой.
- Вот это другая песня. Пошли. А то профессиональный навык потеряем. Капитализм построят, а мы - нищие. Такой хоккей нам не нужен!
В первом же павильоне, потаскав Топора под мышку, будто куклу, по рядам, Жора засек уже запеленгованную до этого парочку.
- Вот они, родные!.. Обе - в черных кофтах. Усек?
Топор молчал. Возможно, он и вправду превратился в куклу.
- Ага... Сумки у обеих. Значит пашут по очереди. О!.. Секи!
Как ни упрямствовал Топор, а все-таки увидел, как седая цыганка, обернувшись и скользнув взглядом по головам, резко нагнулась, будто поправляя сапог, и провела пальцами по яркому целлофановому пакету, висящему у ног плотного мужичка в серой джинсовой рубашке. Оттуда вылетело что-то темное и длинное и тут же, подхваченное ловкой рукой седой цыганки, нырнуло в ее сумку.
- А другая клиента на гоп-стопе в спину тюкнула, - заметил своей Жора Прокудин. - Тебе год тренироваться надо, чтоб так в позвонки попадать!
- Это... она кошелек под прилавок сунула, - не мог Топор оторвать глаза от седой. - Выкинула, что ли?
- Да конечно! Она его уже выпотрошила!
- Вот крыса!
- Ожил?.. Пошли их брать. Я - капитан милиции, ты - лейтенант. Запомнил?
- Да, - соврал Топор.
На следующем надрезе Жора Прокудин поймал седую за ручку. Она как раз успела подхватить с бетонного пола толстый рыжий кошелек. Мгновенно сориентировавшись, цыганка разжала пальцы, но Жора поймал бумажник на лету.
- Ты взята с поличным! Капитан милиции Сидоров!
- Гра-абят! - взвилась тетка.
Почти без замаха Топор тюкнул ее носком кроссовки по голени, и седая сразу забыла и про кошелек, и про напарницу, и про цепкого капитана милиции.
- Граждане! - заорал на весь ряд Жора Прокудин. - Нами, сотрудниками МУРа, задержана воровка-карманница! Свидетелей и потерпевших прошу следовать за нами!
- Кр-рыса! - ругнулся Топор. - Ты...
- Вторую догони! - заорал на него Жора. - У нее тоже сумка есть!
- А-а! - с криком понесся Топор по ряду, разбрасывая встречных и попутных как футбольные мячи.
- Это мой кошелек у вас! Мой! Мой! - прилип к боку Прокудина упитанный мужичок в серой джинсовой рубашке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139