Его озверевший голос плохо согласовывался с вялой полулежачей позой. Жора Прокудин посмотрел на кривой нос Топора, так похожий в жидком свете лампочки на свареную сосиску, и тоже ощутил, что голод противно точит изнутри.
- И потом я видел роспись на бланке, - вспомнил Жора. - На телеграмме, в смысле. Она начиналась с большой буквы "С". Дальше, правда, каракули несусветные. Но ведь "С"! "С"! Это же Сергеев!
- Больно доверяешь ты своему сыщику, - огрызнулась Жанетка.
- Никакому не моему! - таким же тоном ответил Жора Прокудин.
- Ладно. Пошли на набережную.
Она пушинкой слетела с кровати, гневно сверкнула глазами и потребовала:
- Выметайтесь! Я переодеваться буду!
- А мне можно остаться? - удивленным голосом спросил Топор.
- Я сказала, выметайтесь! Мне нужно купальник снять. Он сквозь шифон виден будет.
- Сквозь что? - не понял Топор.
- Ши-ифон!
Лицо Жоры Прокудина поневоле напряглось. В отличие от Топора он знал, что такое шифон, знал, что это недорогая ткань, но не мог представить по какой цене он может продаваться в курортном Эльдорадо по имени Приморск.
- Покажь, чего купила? - с еле скрываемым раздражением спросил он.
Ее руки извлекли из белоснежной коробки нечто бледно-голубое, скорее похожее на водяные струи, чем на ткань, встряхнули, и перед глазами Жоры Прокудина развернулось прозрачное платье из шифона. Бретельки толщиной с человеческий волос удерживали это небесное создание. Казалось, что если его коснуться, то платье растает от тепла пальцев.
- Как мешок, - оценил фасон Топор. - А чего такое короткое?
- Дубина ты! - незло укорила его Жанетка. - Это же Альберта Ферретти! Чистый эксклюзив!
- Чего? - не запомнил он слово.
Жора Прокудин не дал ответить. От плохих предчувствий он ощутил себя еще более опустошенно, чем от усталости и голода.
- Долларов двести? - наугад спросил он.
- Дешево ценишь! - обрадовала его Жанетка. - Девятьсот двадцать девять! В рублях по биржевому курсу!
- Мать моя женщина! - сел на кровати под испуганный взвизг пружин Топор. - Почти тыща баксов!
- Купальник тоже у них купила? - по-птичьему закачал головой Жора Прокудин.
- Что значит, у них?! Я приобрела одежду в фирменном магазине отеля "Континенталь". Это фирменные вещи. Без обмана. Я их честно заработала...
Жоре Прокудину захотелось заплакать. За один день Жанетка грохнула почти все их деньги. Его гудящая голова по-птичьи дергалась вверх-вниз, точно хотела что склевать, но клевать-то было уже нечего.
Глава семнадцатая
"МЕРСЕДЕС"-БЭМС!
Прощание Рыкова с банкирами вышло натужным. Ресторан гремел и стонал музыкой, воздух дрожал и клубился от дурманящих ароматов духов, а на душе было пакостно. Ощущение, что над ним уже которые сутки подряд смеялся злой прыщавый мужичонка, не проходило.
Встреча была вроде бы плановой. Обычно они проговаривали условия новых кредитов. Но сегодня банкиры странно переглядывались и цедили слова с невероятной скупостью. В конце разговора они трижды напомнили о сроке возврата кредитов, и Рыков сжался. Неожиданно ощутил себя ребенком.
- Пятьсот водки! - потребовал он от юркого официанта, как только
банкиры ушли, не расплатившись. - Нет! Не водки! Виски!
В брюхе уже плескались полтыщи грамм "Столичной". Или чуть больше.
Но Рыков слишком хорошо знал свой организм. Его могли бы свалить
только два литра. Если смешивать, то меньше. Смешивать стоило дешевле, и он заказал виски.
- Самогонка у тебя, а не "Ред Лэйбл"! - залпом опустошив скользкую квадратную бутылку, объявил он официанту, но стольник на чаевые сунул.
Улица встретила духотой и вонью, но они почему-то казались приятнее французских духов ресторанного зала.
На улице ощущение приниженности, испытанное от общения с банкирами, исчезло. Зато появилась злость. Не было только человека, на которого ее можно было бы излить. Швейцар у входа в ресторан выглядел гипсовым манекеном, редкие прохожие на дальней стороне улицы воспринимались всего лишь силуэтами в театре теней. Они скользили с такой скоростью, будто знали о ярости, клокочущей в душе Рыкова.
- З-звери! Кр-ругом одни звери! - своим низким басом перепугал он швейцара. - Нет, не звери! Волки! Шакалы!
Вырвав из кармана брелок электронного сторожа, Рыков вдавил кнопку, и освобожденный от охраны "мерс" радостно взвизгнул. Правда, дрогнула лампочка на лобовом стекле не только рыковского, но и соседнего "мерседеса", но он этого не заметил.
- Св-волота! Воруют у честных людей! - попытался он открыть дверцу. И ты, стерва, с ними заодно!
Дверца взвизгнула как испугавшаяся девочка и торопливо открылась.
Ее движение получилось непривычно быстрым, и Рыков чуть не упал.
- Все вокруг - ур-роды! Зубы напильниками наточили и клацают,
клацают, клацают! Дай! Дай! Дай!
Ключ зажигания упрямо не хотел залезать в щель. Ключ был заодно с врагами Рыкова, но он до боли в подушечках пальцев пытался вогнать его, воткнуть, но вражеское создание не поддавалось. Тогда ключ был похоронен в бездонном кармане пиджака, под черным телом "сотовика".
- Все равно ты у меня поедешь! - лягнул машину по педалям Рыков.
Он под муть в голове согнулся, ногтями содрал пластиковую крышку, под которой скрывались провода от замка зажигания, оторвал их и соединил напрямую. Машина недовольно загудела.
- Вот так-то, тварь! - укорил ее Рыков. - Будешь знать, как брыкаться!..
Он вывернул со стоянки, ослепив светом фар швейцара, и рванул по сонной улице. На четвертой скорости "мерс" вошел в поворот на проспект. От визга тормозов заложило уши, но Рыков педаль газа не отжал.
- А-а, сволочи! - орал он. - У меня, у Рыкова, деньги красть?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139