- Вчера же он продал квартиру одной риэлтерской фирме. Практически за полдня.
- Св-волочь!
- У меня нет с ним контакта. Где он еще может жить?
Вы должны это знать. У него есть девушка?
- Се...сестра...
- Нет этой сестры в городе! Ее в России уже нет!
- Как это?
- Уехала в Европу за счастьем. Или в Америку. Квартиру сдала. Неужели не ясно, что на - соучастник...
- С чего ты взял?
- Она работала в магазине, через который ушли ваши деньги.
- Ну-у, тварюга! Я ее...
- А девушка у Марченко, любовь и так далее... Была девушка или нет?
- Я не знаю... Я ничего про это не знаю... Он всегда был таким осторожным, таким тщательным, таким скрытным. Я его в фирму только из-за того взял, что протеже был нужным человеком. Очень нужным...
- В тихом омуте черти водятся! - пофорсил знанием народной мудрости Дегтярь. - Что за командировка была у него? Последняя командировка!
- Я не помню. Что-то в Сибири. Мы продавали, точнее, перепродавали жилье для переселенцев с Севера. Маленький кусочек от бюджетной программы. Это его идея. Он всегда работал только с беспроигрышными вариантами...
- Это я уже понял.
- А там что-то застопорилось. У нас сейчас даже государству нельзя доверять. Пошли длительные неплатежи из бюджета, все забуксовало... Я могу дать команду, чтоб бухгалтерия выдала тебе документы по его сделкам.
- Это потом. А что по адресу?
- Я... я не знаю. Я боюсь, что и в офисе никто не знает. У него не было друзей. Но, впрочем, не было и врагов. Неужели это он?.. Да его тогда, с-сученыша!..
- Мы договаривались.
- Тебе легко говорить, а я без денег, без надежды, без ничего...
- Для того я и работаю, чтобы к вам вернулись деньги.
- Боже мой!.. Австрия!.. Из них теперь зубами не вырвешь!
- Я вырву, - совершенно спокойно сказал Дегтярь.
- Как я его недоглядел! Как не раскусил! Чуял, что где-то рядом, что близко, совсем близко, а сам...
Рыков даже не заметил, когда вскочил из кресла. Шлепая по паркету ботинками сорок седьмого размера, он метался от стены к стене и каждый раз не мог понять, что же мешает ему пробежать дальше. Если бы не трубка в правой руке, он бы точно врезал кулаком по стене.
- Что? - не расслышал он слова Дегтяря.
- До свидания, говорю.
- До чего?
Трубка запиликала. Меленько-меленько. Будто стоял кто-то возле уха и едко смеялся. Хи-хи-хи-хи-хи. Хи-хи-хи-хи-хи.
Без замаха, так, как толкают легкоатлеты ядро из-под подбородка, Рыков метнул трубку в стену, но трубка не разбилась. Как-то странно провернувшись, она срикошетировала и упала к его ногам.
- Св-волочь!.. Марченко!.. Падла!.. Своими руками задушу...
Ботинки сорок седьмого размера с яростью глиномеса топтали телефон. Он обиженно хрустел и вздыхал. Никому не хочется умирать. Даже телефонам.
Глава сорок шестая
МЫТАРИ ПРИХОДЯТ НА ЗАПАХ ДЕНЕГ
Туалет пропах кислой капустой, хотя кислой капусты в нем никогда не было. Просто сыворотка из местного горняцкого молока давала почему-то именно этот запах и никакой другой. А может, мел был с примесью?
От едкого запаха у Жоры Прокудина задурманило мозги и он застегнул ширинку.
- Лучше уж где-нибудь в другом месте! - решил он, выскочив за дверь и прислонившись к ней спиной.
- Дор-рогу! - по-грузчицки прокричал несущийся навстречу Топор.
Руки бывшего метателя мячиков удерживали в плотном объятии не менее пятнадцати стеклянных банок и одну жестяную, из-под томатной пасты. В них плескалось белое мутное вещество, выращенное заботливыми жителями города шахтерской славы.
- Как ты его только нюхаешь? - брезгливо скривил благородное лицо Жора Прокудин.
- А принюхался уже!.. У меня дядька... Это еще в Башкирии было, при той жизни... Так он говновозом работал...
- Ассенизатором, милый мой!
- Ас... Ну, так от него за километр говном несло. А он ничего не чуял. Так и говорил: ничего не чую!
Жора учтиво открыл дверь, впустил жонглера с банками в туалет и вспомнил, что кто-то к нему пришел. В своем положении генерального директора блефовой фирмы он не ждал приятных визитеров, но все-таки испытывал интерес к первому гостю. Почему-то казалось, что это налоговая полиция. Хотя по опыту других подобных фирм Жора Прокудин знал, что государевы мытари являются лишь тогда, когда навара переваливает за миллион долларов. Ему до таких вершин требовалось при нынешних темпах и при всеобщей провинциальной бедноте не менее месяца.
- Здравствуйте! - удивленно пожал он руку розовощекой тетке в белом халатике. - Мы врача не вызывали.
- Добрый день... Я не врач. Я - замдиректора молокозавода.
- Очень рад! - действительно обрадовался Прокудин. - Присаживайтесь.
В огромном дворце культуры шахты имени Пролетариата Донбасса имелось все два приличных кабинета. В одном восседал монументом директор, во втором лишь изредка появлялся зам по материально-техническому обеспечению. Именно в одно из этих редких появлений везучий Жора Прокудин застал его на месте и через три минуты уговорил на аренду. Зам тут же вскочил из своего кресла-вертушки и потащил гостя дальше по коридору. Директора они уговаривали уже вдвоем. Таких монументальных лиц Жора не видел даже на полотнах брежневской эпохи. К торсу директора хотелось возложить цветы. Он терпеливо выслушал обе стороны, пошевелил бровями, что на время сделало его из памятника живым человеком, и поинтересовался: "Что я с этого буду иметь?" Жора приписал на бумажке много-много нулей к единице и угодливо подвинул ее по столу к животу монумента. "В год?" - спросил монумент. "В месяц", - мгновенно сообразил Прокудин. "Бумажки с печатями в норме?" снова спросил монумент. "Как в лучших домах", - ответил Жо ра и получил благосклонный кивок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139