Он рядом с ней вылез на бортик и совершенно безразлично произнес:
- Рыкову будет интересно ознакомиться с кое-какими подробностями...
- Хам! - брызнула она слюной. - Хам и сволочь! Вон из клуба!
- Как хочешь, - резко перешел он на "ты". - У Кирилла нашли при обыске в квартире одну чудную пленочку. Отель в Испании. Красное вино. Креветки. Обнаженные тела...
Очередное ругательство застыло на губках Лялечки. Морская вода капала с ресниц, крытых влагостойкой тушью, на кафельную плитку, и Дегтярь вдруг ощутил что-то похожее на влюбленность. В его жизни было много девушек и женщин, но русалок с бронзовой кожей он не встречал никогда. Казалось, что она не вылезла в ярости из бассейна, а из последних сил вынырнула на берег океана, и сейчас все вокруг - кафельная плитка под ногами, высокие мутные стекла, деревянные стульчики, люди на дальнем краю бассейна - рухнет под землю, и останется лишь он наедине с бронзовой русалкой, песчаным берегом и сонным шелестом прибоя.
- Вы... вы... вы не сыщик... Вы - шантажист... Вы...
- Давай на ты, - усилием воли вернул он себя с океанского берега вовнутрь московского фитнес-клуба.
Под сводами бассейна билась музыка. Обычная раскруточная певичка незапоминающимися словами сообщала о том, как трудно в одиночестве, и Дегтярь, шагнув к Лялечке, смело взял ее за руку.
- Не обижайся. Мы еще станем друзьями.
Резким движением она вырвала руку.
- Ты... ты... ты врешь, - все-таки выдавила она. - Пленки
нет...
- Я никогда не вру. Если бы врал, дорос бы до генерала. А то пришлось на пенсию майором идти.
- Нет, не верю... Пленки нет...
- Показать?
- Она с тобой?
- Я похож на идиота?
Он смотрел в упор на ее хищные зеленые глаза, но видел почему-то не глаза, а капли воды на груди. Где, в каком испанском магазинчике она приобрела этот неощутимый лифчик, он не мог даже представить. Дизайнером модели был явно мужчина. Женщины плохо понимают женщин.
- Что вы хотите? - отступила она на шаг.
- Ты...
- Что, ты?
- Называй меня на "ты"...
- Ладно... Что... ты хочешь?
- Услугу за услугу.
- В каком смысле? - отшатнулась она еще на полшажка.
Очень трудно за секунду превратиться из королевы в рабыню.
- В чисто дипломатическом. Я добываю тебе пленку...
- А где она?
- У оперативников МУРа... А ты мне за это расскажешь все, что знаешь о дружках Кирилла. У него же были дружки?
- Были, - тихо ответила она.
Ей дико захотелось спать. Она еще не знала, что ненависть обессиливает так быстро. Ей просто захотелось спать, хотя она никогда не делала этого днем.
Глава двенадцатая
ОТ ПЕЧАЛИ ДО РАДОСТИ
Огромное черное кресло было мало для Рыкова. Он сидел в нем будто привязанный - до того плотно давили на бока поручни. Уже больше года Рыков хотел сменить кресло, но все время ждал, что это произойдет как-то само-собой, а оно все не происходило.
- Ты не в курсе, - спросил он у сидящего боком к нему за совещательным столом Барташевского, - есть в продаже кожаные кресла больше этого по размерам?
- Наверно, есть.
Сегодня Барташевский был привычно сух, подчеркнуто интеллигентен и ровненько причесан. Краснота с глаз сошла, лицо успокоилось, и Рыков позавидовал его выдержке. У него самого до сих пор внутри клокотал вулкан. Украденные деньги, скандал с женой, срыв неплохого контракта из-за того, что они так и не приехали из клятого супермаркета на переговоры, - все это бродило в груди огненной лавой, и он не знал, на кого эту лаву выплеснуть. Барташевский был другом по несчастью, жена ответила бы ему еще большей лавой, а сотрудники...
- Ваш кофе, - беззвучно выросла сбоку секретарша.
Молоденькая, курносенькая, радующаяся от самого ощущения жизни, а не от чего-то конкретного, она мягко опустила чашечку с блюдцем и тут же вздрогнула.
- Я не люблю кофе после обеда! - грохнул кулаком по столу Рыков.
Чашечка подпрыгнула резиновым мячиком и выплеснула горячее дегтярное варево на полировку стола.
- Тебе что, трудно запомнить, что я люблю сок! А?.. Со-ок!.. Грейпфрутовый! Трудно запомнить?
- Вы... Вы... Вы же говорили, сок после ужина...
- Я говорил?! Она меня за кретина принимает. Сок - после обеда. Чай после ужина. Кофе - после завтрака. Что, трудно запомнить?!
- Из... звините, - густо покраснела секретарша. - Я сейчас уберу, - и метнулась за дверь.
- Вот точно эту дуру уволю, - прошипел Рыков.
- Ничего. Научится, - защитил ее Барташевский.
Секретаршу пару недель назад привел он и теперь вроде бы нес за нее персональную ответственность.
- Ну, если еще раз! - надулся в кресле Рыков.
Девочка впорхнула в кабинет все с тем же счастливым лицом, тряпкой собрала разлитый кофе, другой тряпкой протерла стол насухо, крутнулась будто на колесе, и с легким цоканьем поставила на стол перед Рыковым длинный стакан с грейпфрутовым соком.
- Ладно. Иди, - пробурчал он.
- Судя по всему, мне необходимо ехать в командировку в
Красноярск, - сообщил Барташевский.
Рыков поперхнулся соком и с минуту, ало покраснев и надувшись, откашливался. Утром по телефону о командировке в Красноярск сказал ему Дегтярь. Не хватало еще, чтобы они там встретились.
- Ты же в Штаты должен лететь, - напомнил Рыков. - Завтра самолет...
- Они факс прислали, что не смогут меня принять.
- Где факс?.. Почему не доложили? - попытался подвигаться в кресле Рыков, но у него ничего не получилось. - Слушай, мне надоел этот гроб! Сегодня же купи мне нормальное кресло!
- Хорошо, - кивнул Барташевский. - Я распоряжусь... Факс
пришел, когда ты обедал в ресторане. Буквально десять минут назад. Вот он, - отщелкнув кнопку на папочке, достал он огрызок бумажки с перфорацией по краю.
- Это ж по-английски, - наморщился, взяв ее в руки, Рыков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139