ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
И часы с кукушкой.
— А кукушка еще кукует? — спросил Казимеж. Бабка не расслышала.
— Чего? — переспросила она.
— Кукушка, спрашиваю, кукует еще?
— Да нет! —- Бабка грустно покачала головой,— Нет. Испортилось в ней что-то.
На третий день своего пребывания у родных, в страстную субботу, он получил письмо от Марыси Билинской. Несколько слов, написанных размашистым аристократическим почерком, едва уместились на двух довольно больших листах бумаги:
«...Je vous envie,— писала она между прочим,— votre sejoure ehez vos parents, qui sont — me semble-t-il — des gens simples et bien pensants...»
Только на второй день праздников, когда Казимеж наглотался всяческих наливок, наелся поросенка с хреном, отведал около сорока видов печенья да еще полакомился творожной бабкой с миндалем и вареньем из розовых лепестков, начали всплывать дела и заботы, ради которых и вызвали Казимежа. Воспользовавшись тем, что жена с дочерьми поехала в костел, старик с хитрецой, издалека, завел разговор с сыном. Они остались вдвоем за большим столом, покрытым скатертью в синюю и красную полоску; отец еще с утра беспрерывно тянул вишневку и старательно подливал сыну. Казимеж всегда славился крепкой головой и мог сколько угодно, и это не раз было проверено на воинской службе, а после майского переворота приходилось, пожалуй, еще чаще демонстрировать свою выносливость. Вот и сейчас он был значительно трезвее отца и сразу понял, к чему клонит старик. Дело выглядело сравнительно просто: родителям нужны были деньги. Хозяйство шло неважно, особенно сейчас, когда резко упали цены на продукты. Старики задолжали большую сумму налоговому ведомству, и теперь все стадо могло пойти с торгов. Вторая забота: нужно было оформить развод Сонки, дать ей денег, чтобы она могла жить самостоятельно. Ее муж, винокур из соседнего имения, всячески издевался над ней и даже отобрал детей.
— Как же он сумел забрать у нее детей? — спросил Казимеж.
— А так и забрал. Говорит, что право на его стороне. Что-то он слышал о ней, сам не знает что...
— А что же все-таки с Сонкой?
— Да завелся у нее какой-то арендатор из-под Санока, понимаешь. Ну, она у него летом жила. А сейчас муж у нее детей забрал, говорит, распутство. Кто их там разберет! А может, и неправда.
— Но Сонка у него жила?
— Конечно, жила, а он тоже женатый, ну, и что теперь делать? А его жена говорит, что застрелит Сонку. Как быть — ума не приложу... Выпей, Казек, эта вишневка восемь лет в подвале стояла, тебя дожидалась.
— Что же теперь будет?
— А кто ж его знает? Сонка по ночам плачет — и оттого, что детей забрали, и оттого что к этому арендатору уйти не может... Мать, ну, сам знаешь, как мать зудит. Опять же бабка скулит: стыд, мол, поношение божье, и для Казека стыд. Как бы все это не повредило ему в Варшаве.
— Чем же мне может повредить в Варшаве? Что Сонка в Саноке распутничает?
— А ты думаешь, что распутничает?
— Ну как же, если ездит к нему и живет там.
— Так ведь он, говорю тебе, женатый. Он там с женой живет, а та караулит его.
— Ничего не понимаю.-— Казимеж пожал плечами.
— Вот и я не больше твоего разбираюсь.— Старик сокрушенно помотал круглой, коротко остриженной головой.
— Ну, а с Сабиной как?
— Ухажер у нее не так чтобы очень, землемер из местечка. Мать говорит, что не выдаст Сабину за него, но, сдается мне, уже поздно об этом говорить.
— Как так поздно? — Казимеж выпрямился и выпил еще одну большую граненую стопку вишневки.
— А так, придется выдать. Но землемер этот приданого требует, квартиру у себя в местечке обновить хочет, денег ему нужно, а не будет приданого, говорит, так и жениться не станет. Опять скандал. А бабка говорит...
— Бабке-то какое дело?
— Э, бабка у нас в курсе всего. Она у нас в доме самая умная. Сам видишь, матери если что в голову взбредет, так хоть из пушки стреляй.
— Это я знаю. Что же делать?
— Деньги нужны. Не будет денег — продадим к черту все это «имение»! Баранувка! Придется, холера его возьми, перебраться в местечко. Не умеем мы тут хозяйствовать... Деньги у тебя есть? — спросил старик без обиняков.
— У меня? Откуда? Жалованье у меня небольшое, кое-что накопил в Париже, но это мелочь. Такими деньгами все дыры не заткнешь...
— Вот видишь! Хоть в омут бросайся. Не будет денег — жизни конец!
— Откуда же мне их взять? Я и так сделал для вас все, что мог,— сказал Казимеж и, встав из-за стола, подошел к окну.
За окном расстилался мартовский пейзаж. Вдалеке на почерневшей дороге показалась бричка — это женщины возвращались из костела; лошади тащились медленно, с трудом вытаскивая копыта из грязи.
Старик приблизился к сыну, который был на голову выше его. Поглаживая Казимежа по лацкану пиджака, сказал:
— Слушай, Казек, а эта пани?
— Какая пани?
— Ну что ты, сынок, ведь все знают... Да эта, твоя... Говорил же ты когда-то, что это она Баранувку дала нам. Пусть выручает...
Казимеж возмутился:
— Что вы еще выдумали!
— Ничего я не выдумал,— настойчиво продолжал старик.— Коли уж начали, отходить некуда. Взял у нее один раз, должен и другой раз взять...
Казимеж повернулся спиной к старику, прошел в угол и сел на диван. Отец топтался по комнате.
— Ну посуди сам,— говорил он.— Как быть-то? Что же нам,
пропадать? А твоя мамзель или графиня на дукатах сидеть будет?
И не даст нам ни крейцера? А откуда же нам взять, черт его
дери? Захотелось тебе из нас землевладельцев сделать, так не по
миру же теперь с сумой нам идти. Этого ты хочешь? Я могу и на станцию вернуться, кладовщиком в депо или стрелочником, там специалисты нужны, а я хоть и стар, но еще управлюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213
— А кукушка еще кукует? — спросил Казимеж. Бабка не расслышала.
— Чего? — переспросила она.
— Кукушка, спрашиваю, кукует еще?
— Да нет! —- Бабка грустно покачала головой,— Нет. Испортилось в ней что-то.
На третий день своего пребывания у родных, в страстную субботу, он получил письмо от Марыси Билинской. Несколько слов, написанных размашистым аристократическим почерком, едва уместились на двух довольно больших листах бумаги:
«...Je vous envie,— писала она между прочим,— votre sejoure ehez vos parents, qui sont — me semble-t-il — des gens simples et bien pensants...»
Только на второй день праздников, когда Казимеж наглотался всяческих наливок, наелся поросенка с хреном, отведал около сорока видов печенья да еще полакомился творожной бабкой с миндалем и вареньем из розовых лепестков, начали всплывать дела и заботы, ради которых и вызвали Казимежа. Воспользовавшись тем, что жена с дочерьми поехала в костел, старик с хитрецой, издалека, завел разговор с сыном. Они остались вдвоем за большим столом, покрытым скатертью в синюю и красную полоску; отец еще с утра беспрерывно тянул вишневку и старательно подливал сыну. Казимеж всегда славился крепкой головой и мог сколько угодно, и это не раз было проверено на воинской службе, а после майского переворота приходилось, пожалуй, еще чаще демонстрировать свою выносливость. Вот и сейчас он был значительно трезвее отца и сразу понял, к чему клонит старик. Дело выглядело сравнительно просто: родителям нужны были деньги. Хозяйство шло неважно, особенно сейчас, когда резко упали цены на продукты. Старики задолжали большую сумму налоговому ведомству, и теперь все стадо могло пойти с торгов. Вторая забота: нужно было оформить развод Сонки, дать ей денег, чтобы она могла жить самостоятельно. Ее муж, винокур из соседнего имения, всячески издевался над ней и даже отобрал детей.
— Как же он сумел забрать у нее детей? — спросил Казимеж.
— А так и забрал. Говорит, что право на его стороне. Что-то он слышал о ней, сам не знает что...
— А что же все-таки с Сонкой?
— Да завелся у нее какой-то арендатор из-под Санока, понимаешь. Ну, она у него летом жила. А сейчас муж у нее детей забрал, говорит, распутство. Кто их там разберет! А может, и неправда.
— Но Сонка у него жила?
— Конечно, жила, а он тоже женатый, ну, и что теперь делать? А его жена говорит, что застрелит Сонку. Как быть — ума не приложу... Выпей, Казек, эта вишневка восемь лет в подвале стояла, тебя дожидалась.
— Что же теперь будет?
— А кто ж его знает? Сонка по ночам плачет — и оттого, что детей забрали, и оттого что к этому арендатору уйти не может... Мать, ну, сам знаешь, как мать зудит. Опять же бабка скулит: стыд, мол, поношение божье, и для Казека стыд. Как бы все это не повредило ему в Варшаве.
— Чем же мне может повредить в Варшаве? Что Сонка в Саноке распутничает?
— А ты думаешь, что распутничает?
— Ну как же, если ездит к нему и живет там.
— Так ведь он, говорю тебе, женатый. Он там с женой живет, а та караулит его.
— Ничего не понимаю.-— Казимеж пожал плечами.
— Вот и я не больше твоего разбираюсь.— Старик сокрушенно помотал круглой, коротко остриженной головой.
— Ну, а с Сабиной как?
— Ухажер у нее не так чтобы очень, землемер из местечка. Мать говорит, что не выдаст Сабину за него, но, сдается мне, уже поздно об этом говорить.
— Как так поздно? — Казимеж выпрямился и выпил еще одну большую граненую стопку вишневки.
— А так, придется выдать. Но землемер этот приданого требует, квартиру у себя в местечке обновить хочет, денег ему нужно, а не будет приданого, говорит, так и жениться не станет. Опять скандал. А бабка говорит...
— Бабке-то какое дело?
— Э, бабка у нас в курсе всего. Она у нас в доме самая умная. Сам видишь, матери если что в голову взбредет, так хоть из пушки стреляй.
— Это я знаю. Что же делать?
— Деньги нужны. Не будет денег — продадим к черту все это «имение»! Баранувка! Придется, холера его возьми, перебраться в местечко. Не умеем мы тут хозяйствовать... Деньги у тебя есть? — спросил старик без обиняков.
— У меня? Откуда? Жалованье у меня небольшое, кое-что накопил в Париже, но это мелочь. Такими деньгами все дыры не заткнешь...
— Вот видишь! Хоть в омут бросайся. Не будет денег — жизни конец!
— Откуда же мне их взять? Я и так сделал для вас все, что мог,— сказал Казимеж и, встав из-за стола, подошел к окну.
За окном расстилался мартовский пейзаж. Вдалеке на почерневшей дороге показалась бричка — это женщины возвращались из костела; лошади тащились медленно, с трудом вытаскивая копыта из грязи.
Старик приблизился к сыну, который был на голову выше его. Поглаживая Казимежа по лацкану пиджака, сказал:
— Слушай, Казек, а эта пани?
— Какая пани?
— Ну что ты, сынок, ведь все знают... Да эта, твоя... Говорил же ты когда-то, что это она Баранувку дала нам. Пусть выручает...
Казимеж возмутился:
— Что вы еще выдумали!
— Ничего я не выдумал,— настойчиво продолжал старик.— Коли уж начали, отходить некуда. Взял у нее один раз, должен и другой раз взять...
Казимеж повернулся спиной к старику, прошел в угол и сел на диван. Отец топтался по комнате.
— Ну посуди сам,— говорил он.— Как быть-то? Что же нам,
пропадать? А твоя мамзель или графиня на дукатах сидеть будет?
И не даст нам ни крейцера? А откуда же нам взять, черт его
дери? Захотелось тебе из нас землевладельцев сделать, так не по
миру же теперь с сумой нам идти. Этого ты хочешь? Я могу и на станцию вернуться, кладовщиком в депо или стрелочником, там специалисты нужны, а я хоть и стар, но еще управлюсь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213