ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Он не видел ее три года, и за эти три года создал в своем воображении совсем иной образ. Ариадна в его памяти всегда оставалась в белом платье с лентой в волосах, читающая стихи. А сейчас вошла румяная с мороза, немного даже грубоватая девушка, словно совсем из другого мира.
— А Володя вернулся? — спросил ее Януш.
— Нет еще, но просил передать, что через несколько дней вернется.
— Я хотел бы увидеться с ним,— сказал Януш,— и поблагодарить его.
— За что? — спросила Ариадна.
— За письмо от вас.
— И за то, что он вас нашел.
— Довольно странным образом, между прочим.
— Мне рассказывал его посланец.
— Ну да, конечно.
— Ариадна, слушай,— прервал их Эдгар,— ты ведь любишь эту песню.— И, подпевая фальцетом, заиграл экзотическую, изобилующую мелизмами и украшениями мелодию.
Мелодия захватила Януша, он слушал, прикрыв глаза, и вдруг увидел страну любви, такую непохожую на то, что было вокруг. Где-то там, на юге, на солнце и в тепле, люди любят друг друга естественно, просто. Януш совсем закрыл глаза, он не хотел видеть эту девушку в шинели и в берете, от которой он в день смерти отца получил письмо, не хотел видеть ни корректного, рафинированного профессора, ни перепуганную и отчитывающую Наполеона Вольского пани Шиллер. Скользящие переходы мелодии вели его из одной солнечной долины в другую, от одной женщины к другой. И все было так просто.
— Ну, я пойду,— сказала Арпадна.— Мы с Володей живем вместе,— она сказала адрес,— приходите к нам... через несколько дней...
Не было ничего мучительнее, чем эти три дня ожидания, в течение которых Януш никуда не выходил из дому. К тому же Эдгар показывал ему свои сочинения, и они, по мнению Януша, до такой степени противоречили тому, что переживал он и все вокруг, что при своей бесспорной красоте наводили скуку и даже раздражали.
Однажды вечером к Шиллерам пришла Билинская. В тот день удалось достать немного керосина, и в комнате Эдгара зажгли большую лампу. Билинская сидела за круглым столом, опершись на локти, и лампа освещала ее красивое и, пожалуй, слишком удлиненное лицо. Щурясь, она смотрела на огонь лампы и равнодушно выслушивала жалобы мамаши Шиллер. Януш почувствовал, что мысли сестры далеко отсюда, и встревожился, хотя и не знал, о чем именно она думает.
Билинская осталась ужинать, за ней пришел Казимеж, п впервые Януш, раньше не обращавший па это внимания, заметил в разговоре сестры с Казимежем — в оттенках их голосов, в теплоте их взглядов — интимность, о которой до сих пор не подозревал. Правда, все это можно было объяснить тем, что им пришлось в последнее время часто бывать вместе, вместе пережить тяжелые дни. Оба поселились у пани Мушки и посмеивались над собравшимся там аристократическим обществом. Сейчас они с аппетитом, будто не было на свете ничего более вкусного, уплетали ленивые вареники. Януш с удивлением смотрел на сестру: она совсем не похожа была ни на вдову, недавно лишившуюся мужа, ни на безутешную дочь, потерявшую любимого отца.
Эдгар говорил только о музыке. Он был просто одержим ею. Пани Шиллер слушала сына, глядя ему в рот, боясь пропустить хотя бы слово. Постепенно Януша захватил этот отвлеченный мир музыки. Забыв обо всем на свете, он с интересом слушал Эдгара. Композитор говорил о «Тристане и Изольде», о том моменте, когда любовный дуэт во втором акте замирает и вдруг, вливаясь в рокот арф, звучит заботливое предостережение Брангены. Януш никогда не видел «Тристана», но живо представил себе, как возносится этот голос над заглядевшимися друг на друга любовниками,— неусыпный голос человечности. Всматриваясь в звезды, Брангена видит, как разверзается пропасть вечности, готовая поглотить эту любовь, и предостерегает влюбленных, хотя знает, что они все равно не послушают ее.
Профессор Рыневич то и дело вставлял свои никому не нужные реплики. Просто удивительно, как все, что говорил профессор, было правильно и умно и как все это было не к месту и только раздражало.
После ужина Билинская и Спыхала ушли, а Эдгар вернулся к своим песням на слова Лермонтова.
Вдруг, рассыпав фиоритуру, напоминающую «Анчара» Римского-Корсакова, Эдгар, оторвавшись от рояля, сказал:
— А знаешь, твоя сестра очень интеллигентна.
Януш пожал плечами. Это, пожалуй, можно было бы сказать о сестре в последнюю очередь. Он представил себе ее аристократический профиль, голубые, немного навыкате глаза.
— Ты так считаешь? — спросил он Эдгара.
Но тут же его увлекли за собой пассажи, изломанный рисунок мелодии «Анчара» открывал перед ним сияющую страну далекого Востока. «Кто ту птицу слышит, обо всем забывает,— вспомнились ему слова песни, какую пела когда-то Эльжуня.— Кто ту птицу слышит, обо всем забудет...»
Но об одном Януш не мог забыть: о том, что Ариадна показалась ему совсем иной. Конечно, он не ожидал увидеть ее в белом платье, читающей Блока, но она не похожа была и на ту Ариадну — в сером костюме и черной шляпе с бантом,— которую он видел тогда на вокзале. Сейчас она, пожалуй, казалась выше ростом — берет и шинель делали ее выше, но главное — выражение лица, голос Ариадны были совсем не те, какими они вспоминались ому в долгие вечера в Маньковке, когда отец у себя внизу играл на пианоле, а он был так страшно одинок.
Эдгар снова повернулся к нему.
— Ариадна однажды заметила у тебя в глазах опасные огоньки. Ну-ка, покажи!
Профессор Рыневич был тут как тут.
— Ах, глаза пана Януша сейчас заволокла мечта. Не вижу в них никаких огоньков. — О чем же ты думаешь? — спросил Эдгар.
— О твоей песне,— не задумываясь ответил Януш.
VII
Дом, в котором жили Володя и Ариадна, огромный доходный каменный дом, находился недалеко от вокзала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213
— А Володя вернулся? — спросил ее Януш.
— Нет еще, но просил передать, что через несколько дней вернется.
— Я хотел бы увидеться с ним,— сказал Януш,— и поблагодарить его.
— За что? — спросила Ариадна.
— За письмо от вас.
— И за то, что он вас нашел.
— Довольно странным образом, между прочим.
— Мне рассказывал его посланец.
— Ну да, конечно.
— Ариадна, слушай,— прервал их Эдгар,— ты ведь любишь эту песню.— И, подпевая фальцетом, заиграл экзотическую, изобилующую мелизмами и украшениями мелодию.
Мелодия захватила Януша, он слушал, прикрыв глаза, и вдруг увидел страну любви, такую непохожую на то, что было вокруг. Где-то там, на юге, на солнце и в тепле, люди любят друг друга естественно, просто. Януш совсем закрыл глаза, он не хотел видеть эту девушку в шинели и в берете, от которой он в день смерти отца получил письмо, не хотел видеть ни корректного, рафинированного профессора, ни перепуганную и отчитывающую Наполеона Вольского пани Шиллер. Скользящие переходы мелодии вели его из одной солнечной долины в другую, от одной женщины к другой. И все было так просто.
— Ну, я пойду,— сказала Арпадна.— Мы с Володей живем вместе,— она сказала адрес,— приходите к нам... через несколько дней...
Не было ничего мучительнее, чем эти три дня ожидания, в течение которых Януш никуда не выходил из дому. К тому же Эдгар показывал ему свои сочинения, и они, по мнению Януша, до такой степени противоречили тому, что переживал он и все вокруг, что при своей бесспорной красоте наводили скуку и даже раздражали.
Однажды вечером к Шиллерам пришла Билинская. В тот день удалось достать немного керосина, и в комнате Эдгара зажгли большую лампу. Билинская сидела за круглым столом, опершись на локти, и лампа освещала ее красивое и, пожалуй, слишком удлиненное лицо. Щурясь, она смотрела на огонь лампы и равнодушно выслушивала жалобы мамаши Шиллер. Януш почувствовал, что мысли сестры далеко отсюда, и встревожился, хотя и не знал, о чем именно она думает.
Билинская осталась ужинать, за ней пришел Казимеж, п впервые Януш, раньше не обращавший па это внимания, заметил в разговоре сестры с Казимежем — в оттенках их голосов, в теплоте их взглядов — интимность, о которой до сих пор не подозревал. Правда, все это можно было объяснить тем, что им пришлось в последнее время часто бывать вместе, вместе пережить тяжелые дни. Оба поселились у пани Мушки и посмеивались над собравшимся там аристократическим обществом. Сейчас они с аппетитом, будто не было на свете ничего более вкусного, уплетали ленивые вареники. Януш с удивлением смотрел на сестру: она совсем не похожа была ни на вдову, недавно лишившуюся мужа, ни на безутешную дочь, потерявшую любимого отца.
Эдгар говорил только о музыке. Он был просто одержим ею. Пани Шиллер слушала сына, глядя ему в рот, боясь пропустить хотя бы слово. Постепенно Януша захватил этот отвлеченный мир музыки. Забыв обо всем на свете, он с интересом слушал Эдгара. Композитор говорил о «Тристане и Изольде», о том моменте, когда любовный дуэт во втором акте замирает и вдруг, вливаясь в рокот арф, звучит заботливое предостережение Брангены. Януш никогда не видел «Тристана», но живо представил себе, как возносится этот голос над заглядевшимися друг на друга любовниками,— неусыпный голос человечности. Всматриваясь в звезды, Брангена видит, как разверзается пропасть вечности, готовая поглотить эту любовь, и предостерегает влюбленных, хотя знает, что они все равно не послушают ее.
Профессор Рыневич то и дело вставлял свои никому не нужные реплики. Просто удивительно, как все, что говорил профессор, было правильно и умно и как все это было не к месту и только раздражало.
После ужина Билинская и Спыхала ушли, а Эдгар вернулся к своим песням на слова Лермонтова.
Вдруг, рассыпав фиоритуру, напоминающую «Анчара» Римского-Корсакова, Эдгар, оторвавшись от рояля, сказал:
— А знаешь, твоя сестра очень интеллигентна.
Януш пожал плечами. Это, пожалуй, можно было бы сказать о сестре в последнюю очередь. Он представил себе ее аристократический профиль, голубые, немного навыкате глаза.
— Ты так считаешь? — спросил он Эдгара.
Но тут же его увлекли за собой пассажи, изломанный рисунок мелодии «Анчара» открывал перед ним сияющую страну далекого Востока. «Кто ту птицу слышит, обо всем забывает,— вспомнились ему слова песни, какую пела когда-то Эльжуня.— Кто ту птицу слышит, обо всем забудет...»
Но об одном Януш не мог забыть: о том, что Ариадна показалась ему совсем иной. Конечно, он не ожидал увидеть ее в белом платье, читающей Блока, но она не похожа была и на ту Ариадну — в сером костюме и черной шляпе с бантом,— которую он видел тогда на вокзале. Сейчас она, пожалуй, казалась выше ростом — берет и шинель делали ее выше, но главное — выражение лица, голос Ариадны были совсем не те, какими они вспоминались ому в долгие вечера в Маньковке, когда отец у себя внизу играл на пианоле, а он был так страшно одинок.
Эдгар снова повернулся к нему.
— Ариадна однажды заметила у тебя в глазах опасные огоньки. Ну-ка, покажи!
Профессор Рыневич был тут как тут.
— Ах, глаза пана Януша сейчас заволокла мечта. Не вижу в них никаких огоньков. — О чем же ты думаешь? — спросил Эдгар.
— О твоей песне,— не задумываясь ответил Януш.
VII
Дом, в котором жили Володя и Ариадна, огромный доходный каменный дом, находился недалеко от вокзала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213