обед оказался отвратительным, но зато сытным: закуска, кусочек рыбы, кусочек мяса, немного зеленого салата «cresson» с привкусом клевера, который приятно пожевать во время загородной прогулки, немного творога в бумажке с синими буквами и одно яблоко, до отвращения напоминавшее яблоки княгини Анны. Генрик разыгрывал из себя заправского парижанина, говорил кельнеру и вообще держался как у себя дома. Они выпили бутылку белого вина.
После обеда Януш собирался немного отдохнуть — он две ночи не спал в поезде. Но сначала спросил Генрика, не знает ли тот телефона Ариадны. Генрик, конечно, знал, Ариадна проявляла некоторый интерес к польским художникам. Отец, 46—48. Януш поднялся к себе, но не мог решить, что делать: поспать ли сперва или сразу же позвонить. С минутку он смотрел на телефонный аппарат, притаившийся, как зверек, у кровати с полосатым покрывалом. Наконец снял трубку. И тут началась мука. Сперва отозвался коммутатор гостиницы, и он попросил «Auteuil, quarante six, quarante huit» . Телефонистка гостиницы ответила:
— Je vous passe Auteuil3.
Потом он долго ждал, пока откликнется подстанция Отей, назвал номер, телефонистка дважды переспросила его, наконец повздорила с ним и посоветовала впредь говорить более внятно. Когда его все-таки соединили, он был уже так раздражен, что хотел отложить разговор. Абонент долго не отвечал, и громкие гудки неприятно отдавались в ухе. Но вот издалека, из глубины небытия, донеслось хрипловатое «алло!».
Сердце у Януша застучало, как разладившийся мотор, когда он произнес по-французски:
— Я хотел бы поговорить с мадемуазель Ариадной Тарло.
— Я у телефона,— ответил уже более близкий, но совершенно незнакомый голос.
— Это говорит Януш... Януш Мышинский...— неуверенно повторил он.
— Не слышу.— Голос опять зазвучал откуда-то издалека.— Кто говорит?
— Януш, Януш Мышинский.
— Простите, но я не понимаю, Аниш? Как ваше имя? — она перешла на английский.
— Януш, Януш Мышинский из Варшавы!
— Ах...—Голос выражал деланное удивление.—Это вы? Очень рада слышать ваш голос,— продолжала Ариадна по-английски.
Януш все еще не был уверен, что она его узнала.
— Я только что приехал из Варшавы,— сказал Януш с ударением.— Мне хочется повидаться с вами, дорогой друг...
Голос в нерешительности замолчал. У Януша создалось впечатление, что Ариадна только сейчас догадалась, кто с ней разговаривает. После минутного молчания она заговорила опять по-английски, не желая, видимо, показать свое замешательство и признаться, что приняла его за кого-то другого.
— Ты, Януш? — спросила она, волнуясь.— Боже мой! Конечно же, мы можем встретиться. Как мило, что ты позвонил мне.— И снова перешла на французский: — Когда вы приехали?
— Я только что приехал,— с какой-то печалью в голосе ответил Януш.— Когда я увижу вас?
— Минуточку, минуточку,— нерешительно тянул голос, ничем не напоминавший голос Ариадны.— Я загляну в блокнот. Ага, вот как раз свободное утро через неделю, считая с завтрашнего дня... Приходите.
Януш разозлился:
— Что? Через восемь дней? А раньше у вас нет времени?
— К сожалению, нет. Очень много работы. Если вам угодно, послезавтра у меня коктейль — попозже, к вечеру, около шести. Если вам угодно. Но будет много гостей.
Увы, Януш не смог оценить ни слова «коктейль», ни выражения «попозже, к вечеру», которые были новинкой в языке. Он окончательно вышел из себя.
— Мне не хотелось бы видеть вас в окружении людей... Мне так много нужно сказать вам!
— Как вам угодно,— произнес холодный и уплывающий вдаль голос и вдруг перешел на русский язык: — Как хотите, приходите завтра через неделю.
«Боже мой, она разучилась говорить по-русски!» — подумал Януш и спросил:
— Через неделю, считая с завтрашнего дня, а в котором часу?
— Приходите к двенадцати.
— Вы будете одна? — спросил он.
— Почти одна, но мы договоримся о новой встрече. Хорошо?
— Хорошо. Приду. До свиданья, дорогая.
— До свиданья. Януш швырнул трубку.
«Не стоило приезжать»,— подумал он.
Потекла неделя, представлявшая собой странную мешанину. С одной стороны, ошеломительные впечатления от красоты Парижа, прогулки с Генриком, во время которых самыми крупными открытиями были не Лувр и не музей Карнавале, а улицы и проспекты, голубые и серые краски Сены, деревья и люди. С другой стороны, все это было лишь попыткой заглушить свои чувства, забыть о невыносимом ожидании. Восемь лет он терпеливо ждал, но последних восьми дней, казалось, не вынесет.
Париж во всем блеске своего богатства был не нужен ему, впечатления от столицы мира представлялись* ему -чем-то сверх программы, чем-то лишним, и только встреча с Ариадной волновала его. Он расспрашивал Генрика, как она выглядит, но тот не умел описать Ариадну, к тому же он никогда раньше не встречался с ней. Откуда же ему было знать, изменилась ли она с того холодного непроглядного вечера в одесском порту, когда ступила ни палубу рыбачьего судна.
Антоневский изо всех сил старался развлечь Януша. Он знакомил его и с не очень живописными, но характерными для облика столицы районами Парижа. Центральный рынок, Ботанический сад, Лионский вокзал и канал Сен-Мартен — места, не воспетые ни писателями, ни художниками. Ели они в дешевых ресторанчиках. Януша все время не покидала мысль, как могло быть хорошо, если бы не терзавшая его мука, почти физическая и явственно ощутимая, мука тоски и беспокойства. Думы об Ариадне отравляли восприятие мира. Даже стоя рядом с Генриком у собора на Монмартре, Януш подумал: каким красивым бы это казалось, если бы не мысль об Ариадне и этом ужасном «завтраке», который его ожидает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213