Все собаки погибли... водитель, к счастью, не пострадал.
Бэрби ошарашенно покачал головой.
- И что же сказал Глен?
- Он очень обрадовался, - загадочно улыбнулась Април Белл. - Как
оказалось, сучка принадлежала жившему неподалеку хиропрактику, а псы
частенько раскапывали в Гленхавене цветочные клумбы. Доктор Глен не любил
ни этих собак, ни хиропрактиков... но в ведьм он все равно не верил.
- Собаки, - заявил он, - погибли потому, что маленькая сучка
сорвалась с привязи, а мое заклинание тут, мол, совершенно ни при чем.
Затем он сказал, что я совершенно не желаю расставаться со своими
болезненными иллюзиями, и потому он, дескать, не видит смысла продолжать
лечение. Во всяком случае, до тех пор, пока я не изменю своего отношения к
ведьмам и колдовству. Он утверждал, что мой дар - не более, чем
пароноидальная фантазия. Потом он содрал с меня лишние сорок долларов за
впустую потраченное им время, и все пошло, как и раньше.
Бэрби выдохнул голубой дым, стряхнул пепел с сигареты и заерзал в
неудобном кресле. Краем глаза он заметил наблюдающего за ними официанта,
но больше Бэрби пить не хотелось. Он неуверенно посмотрел на Април Белл.
Вызванное рассказом возбуждение прошло, и теперь она казалась печальной и
усталой.
- И ты, Бэрби, считаешь, что он был прав.
- Бог ты мой! - воскликнул Бэрби, судорожно хватаясь руками за край
столика. - Было бы даже странно, если бы все, что тебе пришлось пережить,
никак не отразилось на твоей психике!
Бэрби чувствовал жгучую жалость к этой девушке. Он прямо кипел от
ярости, думая о всех бедах, выпавших на ее долю, о невежестве и жестоком
фанатизме ее отца, заставившего Април спрятаться от реальности за жалким
фасадом ведьмы. Бэрби испытывал непреодолимое желание защитить Април Белл,
помочь ей вернуться из мира фантазии в мир живых людей. Ему было душно в
тяжелой атмосфере переполненного бара. Для виду закашлявшись, он низко
наклонил голову. Жалость могла только обидеть девушку.
- Я знаю, что я в здравом уме, - прошептала она.
"Так, - подумал Бэрби, - считают все душевнобольные". Он не знал, что
и сказать. Ему надо было подумать... проанализировать это странное
признание, взвесить все безумные, и не столь безумные гипотезы на холодных
весах смерти доктора Мондрика. Он посмотрел на часы и кивнул в сторону
главного зала ресторана.
- Пойдем поедим?
Она с готовностью кивнула, и с кошачьей грацией потянулась за своей
роскошной белой меховой шубкой, лежавшей на соседнем кресле.
- Я голодная, как волк!
Это слово заставило Бэрби замереть на месте - он вспомнил о странной
заколке Април Белл.
- Сейчас пойдем, - кивком головы он подозвал официанта, - выпьем
только еще по бокалу... Он заказал еще пару дайкири, и в ответ на ее
недоуменно поднятые брови пояснил: - Уже поздно, а мне надо задать тебе
еще один вопрос.
Бэрби заколебался.
Лицо Април Белл снова стало настороженном и напряженным.
- Это ведь ты убила котенка? - неохотно спросил Бэрби.
- Да, я.
Его руки до боли впились в твердый край стола.
- И ты сделала это, рассчитывая убить доктора Мондрика?
- И он умер, - кивнула она.
У Бэрби даже мурашки побежали по спине от ее холодного, делового
тона. Ее лицо превратилось в безжизненную восковую маску. Темные,
настороженные глаза стали странно прозрачными. Бэрби даже представить себе
не мог, о чем она сейчас думает, что чувствует. Тонкий мостик доверия
исчез без следа, оставив после себя глубокую пропасть страха и тревоги.
- Април, ну, пожалуйста...
Бэрби хотелось во что бы то ни стало достучаться до Април, согреть ее
в том безбрежном одиночестве, которое, как ему казалось, она должна
испытывать. Но его слова разбились о ледяные стены ее неприязненного
молчания.
- Почему ты хотела его убить? - холодно и отчужденно, под стать самой
Април, спросил он.
Их разделял маленький ресторанный столик, но, казалось, они
перекрикиваются с башен двух стоящих друг напротив друга крепостей.
- Потому, что я боялась.
Бэрби удивленно приподнял брови.
- Чего боялась? Ты же, кажется, говорила, будто совсем не знаешь
доктора Мондрика? Каким образом он мог тебе чем-то повредить? Я еще
понимаю, если бы я хотел его убить... все-таки он когда-то прогнал меня из
тесного круга своих учеников. И потом, он же был совершенно безобидным.
Обычный ученый, ищущий истину о человеке.
- Я знаю, чем он занимался, - сухо ответила девушка. - Понимаешь,
Бэрби, меня всегда интересовал мой необычный дар. Мне хотелось знать, что
же я собой представляю. Я не изучала психологию в колледже - как мне
показалось, кое в чем профессора там ну ровным счетом ничего не понимали.
И что уж совсем глупо, и не хотели понимать. Но зато я прочитала все, что
только было опубликовано о таких, как я.
Ее глаза стали жесткими и блестящими, словно два кусочка
полированного малахита.
- Ты знаешь, что доктор Мондрик считался крупнейшим специалистом по
колдовству? Не удивляйся, это именно так. Он наизусть знал всю историю
средневековой борьбы с ведьмами, и еще многое, многое другое. Он изучил
верования и обряды, наверно, всех существующих и существовавших
первобытных народов. И видел он в них не примитивные сказки, а нечто
гораздо большее.
- Ну, например... Ты знаешь мифы древней Греции - полные историй о
любовных связях могучих богов и дочерей рода человеческого. Почти у всех
греческих героев:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98