Ч Лиза, вы на рынок? Идите и долго не задерживайтесь, вечером у нас гости.

Когда домработница удалилась, мы прошли в кабинет Ивана Федоровича, огро
мную комнату, полную света и импортной мебели, уселись в пышные кресла, и А
ркатов спросил наконец:
Ч Чем обязан?
В голове моей вертелось по меньшей мере три варианта беседы, разной, так с
казать, окольности, но на меня глядели глаза умные, спокойные и немного ир
оничные, поэтому я решился излагать свою программу в лоб, без обиняков. Ро
вно через три минуты он меня прервал:
Ч Стоп, стоп! Вы хотите опять раскрутить эту историю?
Я с готовностью кивнул.
Ч И вам надо, чтобы я теперь заложил Квача и всех, кто шел со мной по делу?
Ч Всех, кто не шел с вами по делу, Ч поправил я его.
Он вынул свое грузноватое тело из кресла и встал надо мной.
Ч Этого не будет.
И тон, и поза, в которой он стоял, ясно говорили, что разговор окончен. Мне пр
едлагали выйти вон. Я тоже поднялся, но спросил, стараясь дозированно вло
жить в свой тон легкую смесь горечи и насмешки:
Ч Неужели вам не обидно?
В этот момент дверь кабинета открылась и нашему взору явилось нечто в см
оляных кудряшках и розовом купальном халате.
Ч Зайчик, Ч томно сказало оно, Ч мы...
Ч Я занят! Ч рявкнул Иван Федорович, а после того, как дверь в испуге захл
опнулась, снова обратился ко мне: Ч Значит, обидно, говорите?
Ч Да, Ч подтвердил я с напором. Ч Любому человеку должно быть и горько,
и обидно, если с ним поступают несправедливо! И я уверен, с помощью газеты
ваше прошение о пересмотре дела...
Аркатов остановил меня движением руки, и я замолчал. Он сдвинул свои пышн
ые брови так, что его глаза смотрели теперь на меня, как звери из чащи.
Ч А почему, собственно, вы решили, что со мной поступили несправедливо? И
что я мечтаю о пересмотре дела? Ч Он помолчал, словно раздумывая, продолж
ать или нет, потом сказал: Ч И с чего мне вдруг вам верить, что вы хотите раз
рыть все это дерьмо исключительно из благородных побуждений?...
Я понял, что мне здесь больше ничего не светит, но напоследок решил испроб
овать крайнюю меру и спросил, глядя ему прямо в лицо:
Ч Иван Федорович, скажите честно, вы боитесь?
Можно было ожидать, что в ответ он рявкнет на меня не хуже, чем на ту кудряв
ую, и выставит вон, но хозяин только провел рукой по лицу, одним движением
разгладив и брови, и морщины, хмыкнул иронически и сказал:
Ч Молодой человек, в лагере меня научили отличному правилу. Никому не ве
рь, ничего не бойся, никого не проси. Так что бояться я не боюсь, а вам не вер
ю и никаких прошений ни о чем подавать не хочу. До свидания.
Пожав плечами, я повернулся уходить, но услышал уже в спину:
Ч И мой совет: не суйте нос в это дело, останетесь без носа.
Только оказавшись на раскаленной улице, я почувствовал, как я зол. В сущно
сти, мне не ответили ни на один вопрос, выставили вон да еще прочли нравоуч
ение! Кипя негодованием, я сел в машину, доехал до ближайшего телефона-авт
омата. Найдя в записной книжке нужный номер, я позвонил своей давней прия
тельнице Ангелине в архив городского суда.
Ч Подожди у телефона, Ч сказала она. Ч Я быстро. Ч И через минуту уже до
кладывала мне: Ч Вот, дело передо мной. Да, там была кассация в Верховный с
уд, одну статью сняли, приговор пересмотрели с одиннадцати лет на пять. А п
отом еще раз скостили срок, за примерное поведение, так что отбыл он в обще
й сложности два года и четыре месяца.
Ч Больше никаких подробностей? Ч спросил я.
Ч В деле Ч нет, Ч хмыкнула Ангелина. Ч Но я эту историю помню. Там было с
только звонков от разного начальства, что председатель дергал трубку, ка
к редиску.
Ч Во время процесса или потом, когда он уже сидел? Ч уточнил я.
Ч Да всю дорогу, Ч буркнула огорченная этим воспоминанием Ангелина.
Выезжая из тихих арбатских переулков на грохочущую жаровню Садового ко
льца, я размышлял об Иване Федоровиче Аркатове и о том, что нравственные и
деалы легче формулировать, чем по ним жить.
Квартира, которую купил Шиманский, находилась в Митине, действительно но
вом районе уже за Кольцевой дорогой. По дороге туда я вспомнил предостер
ежение, переданное мне губастой секретаршей, и решил уважить просьбу, та
к сказать, клиента. На Волоколамском шоссе я несколько раз ускорялся, ино
гда, рискуя попасться на глаза гаишнику, даже выскакивал на встречную по
лосу, потом уходил вправо, медленно тянулся вместе со всеми за какими-то а
втобусами и снова разгонялся. Все это время я не упускал из виду зеркало з
аднего обзора, но не заметил, чтобы кто-то повторял за мной мои маневры. В к
онце концов мне это надоело, я плюнул и, обругав себя вместе с Шиманским за
дурацкую мнительность, поехал, как все люди.
Было уже около шести, когда мелькнул указатель поворота на Митино, а вско
ре я добрался и до нужного мне переулка с красивым названием Ч Ангелов. С
вежие многоэтажные небоскребы росли здесь прямо из земли: асфальт, газон
ы и прочие не относящиеся к числу жизненно важных мелочи, как водится, отк
ладывались строителями на потом, вероятно, для того, чтобы жизнь не казал
ась новоселам слишком уж сладкой. Безрезультатно покрутившись среди го
р песка, канав и пирамид из бетонных плит, я так и не сумел подъехать к нужн
ому мне дому, нашел более или менее ровное местечко, поставил на нем машин
у и отправился дальше исследовать местную топографию уже пешим порядко
м.
Подъезд дома, где обосновался Шиманский, приятно радовал девственной чи
стотой: в нем еще не успела появиться привычная настенная живопись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94