Голова у него была забинтована от подбородка до макушки, ли
цо без единой кровинки казалось одного цвета с бинтами. Когда я осторожн
о сел на стул в изголовье кровати, он дотянулся своими пальцами до моих, сж
ал их легонько, сколько хватило сил, и с трудом проговорил:
Ч Везунчик. Ты тогда сказал: везунчик... А я с тех пор, как очнулся, все боюсь
Ч не сдохнуть бы...
Ч Не боись, паря, раньше смерти не помрешь! Ч прогудело у меня за спиной,
как из водосточной трубы.
На соседней койке сидел патлатый и бородатый, похожий на лешака мужик в б
ольничных кальсонах и рубахе. В густой шерсти на груди запутался маленьк
ий алюминиевый нательный крестик. Сломанную правую руку с помощью специ
альной шины он держал на отлете, будто демонстрируя постоянную готовнос
ть хлопнуть стопку на гусарский манер. Я обернулся к нему, увидел, что один
глаз у него залеплен марлевой повязкой, а другой смотрит на меня соверше
нно безумным образом, и мне вдруг стало не по себе. Неожиданно весело подм
игнув нам этим самым глазом, он тяжело поднялся со своего места и, шаркая р
азбитыми шлепанцами, поплелся к выходу. На пороге оглянулся и пробасил н
аставительно:
Ч Люди мрут, нам дорогу трут, передний заднему Ч мост на погост. А кто все
время смерти боится, тот сам покойник среди живых.
Ч Не обращай внимания, Ч слегка похлопал ладонью по моей руке Артем, ко
гда за одноглазым ведьмаком притворилась дверь. Ч Это кровельщик, хоро
ший дядька, только маленько с приветом. Он с колокольни упал, но каким-то ч
удом жив остался, с тех пор все время про смерть говорит. Его сегодня в нев
рологию переводят.
Но меня напоследок еще раз зябко передернуло.
Я не стал грузить бедного Артема описанием всех своих приключений. Тольк
о коротко рассказал, как обстоят дела с личным поручением Таракана: про м
ой визит в «Интертур», про наглого Квача, преуспевающего Аркатова, несча
стного Шиманского и про то, что я думаю о Митеньке Дранове с его кассетой.
Во время моего рассказа у него устало опустились веки, я подумал было, что
он отключился, и замолчал. Но Артем пробормотал:
Ч Извини, свет глаза режет. Я вот думаю... Не хочешь попробовать узнать у Ан
гелины, кто именно звонил тогда в суд, просил за Аркатова? По крайней мере,
будешь знать, с кем он связан, кто за ним стоит. Люди-то все по большей части
те же, только в другие кресла пересели...
Мысль показалась мне разумной, захотелось ее немедленно обсудить, но тут
в палату одновременно вошли невыспавшаяся Лилька с черными кругами вок
руг глаз, медсестра со штативом для капельницы наперевес, молодой усатый
доктор и давешний утомленный смертью кровельщик. Стало тесно, меня энер
гично принялись выставлять вон, я послал Артему воздушный поцелуй и поех
ал работать.
Посещение места последнего успокоения инвестиционного фонда «Надежда
» следовало считать скорее ритуальным, я даже не вылез из машины. Дверь бы
ла заколочена, вывеска сорвана, нетронутой осталась только видная издал
ека неоновая реклама на крыше принадлежавшего компании трехэтажного о
собняка: слово «НАДЕЖДА» огромными двухметровыми буквами, а ниже надпис
ь помельче Ч «Мы ведем честную игру». Я подумал, что небось, пока шли басн
ословные дивиденды, вкладчикам фонда почему-то не приходила на ум двусм
ысленность этой прокламации: ведь игра, даже честная, подразумевает, что
в конце будут и проигравшие...
А вот книготорговая фирма «Полисигма», наоборот, в вывеске, похоже, не нуж
далась. Я с трудом нашел ее офис, довольно долго покружив в переулках межд
у Сретенкой и Цветным бульваром. Зато внутри здесь жизнь бурлила. Народ б
еспрерывно сновал туда и сюда. У подъезда стояли сразу две фуры с длинным
и брезентовыми кузовами: с одной сгружали пачки книг, в другую загружали.
Я прошел мимо сидящих за конторкой на проходной двух юношей в штатском, н
е привлекши к себе их сонного внимания, и оказался в холле, где половину ст
ен занимали стеллажи с образцами новой продукции. В глазах зарябило от о
билия пышных красочных обложек, на которых преобладали золотое тиснени
е, пучеглазые чудовища и обнаженные женские тела. Я поймал за рукав углуб
ленную в растрепанную кипу накладных пожилую женщину и спросил, где найт
и коммерческого директора. Она махнула рукой в сторону лестницы, ведущей
куда-то вниз, и, спустившись по ней, я действительно вскоре отыскал нужну
ю мне комнату.
Коммерческий директор относился к тому типу современного менеджера, ко
торый пока чаще можно увидеть в телевизоре, нежели в жизни. Молодой краса
вчик с парикмахерским лицом и улыбкой, почти неотличимой от настоящей. К
огда я вошел, он говорил по телефону и радостно, как будто узнал во мне ста
рого знакомого, указал на вертящийся стул напротив себя. Договорив, поло
жил трубку, поправил съехавшие слегка на нос очки в тонкой оправе и освед
омился любезно, но с достоинством:
Ч Чем могу быть полезен?
Ч У меня вопрос относительно книги «Лучшие сказки всех времен и народо
в», Ч сказал я.
Ч Отличный выбор! Ч Он классическим жестом ткнул пальцем в направлени
и моей груди: видать, нагляделся голливудских фильмов. Ч У вас отменное п
рофессиональное чутье, книга идет прекрасно! Сколько экземпляров хотит
е взять?
Ч Почем она?
Ч Зависит от количества. В пределах двенадцати-четырнадцати долларов
в рублях по текущему курсу.
Ч А почем вы сами ее брали?
Ч Простите? Ч очки снова съехали, но на этот раз он забыл их поправить.
Ч Чего тут непонятного? Ч спросил я резко. Ч Мне интересно, почем вы сам
и покупали эту книгу у ее издателя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94